Бесчестие миссис Робинсон - [16]

Мальчики не были записаны в школу, и Изабелла обратилась к Комбу за советом касательно их образования. Хотя ее старший сын Альберт был «добродушным и общительным», писала она, семилетний Отуэй отличался «не таким приятным и более своеобразным нравом». Как и его младший брат, трехлетний Стенли, Душка был «вспыльчив и немного упрям». Генри планировал открыть в Беркшире школу для мальчиков из семей среднего класса; за образец он брал «светскую школу», которую основал в Эдинбурге Комб и где вместо богословия учили наукам. Но Изабелла не была уверена, что дневная школа подойдет ее среднему сыну. Она размышляла, не понадобится ли ему дисциплина школы-интерната.

Беспокойство Изабеллы за младших детей перекликалось с тревогой по поводу собственной страсти и неудовлетворенности. Хотя прежде семья переехала в Эдинбург, чтобы Изабелла могла держать мальчиков при себе, теперь она начала воспринимать семейный дом как место, откуда им, возможно, придется бежать.

В какой-то мере Изабелла винила в подавленности сыновей Генри. «Дети так грустны и подавлены, когда он с ними, — записала она в своем дневнике, — не выходит ничего, кроме недовольства, угрюмости, молчания и выискивания ошибок». 26 августа Генри возмутился, вернувшись домой из Лондона и застав жену за распаковкой вещей в отсутствие няни, Элизы, ушедшей с поручением. «Генри приехал в 12, сильно расстроился, захватив нас врасплох. Э. не было, поторопилась с обедом. Он рассердился из-за картофеля». В половине четвертого он в одиночку отправился в Пэнгбурн, деревню в пяти милях от Рединга, чтобы поискать место, где можно было бы построить новый дом. Изабелла взяла Стенли и в легком экипаже поехала в Уайтнайтс, в парк бывшего имения в трех милях в противоположном направлении. «Красивый парк, теперь не используемый, дом необитаем, компании пьют в нем чай и гуляют вокруг». Это место возбудило в ней желание «владеть тихим местечком на земле и освободиться от мелочной тревоги и житейских неприятностей».

Домой Изабелла вернулась несколько приободренной, но Генри испортил ей настроение. «Вечером Генри разозлился, и за чаем мы разговаривали на повышенных тонах. Меня вывела из себя мысль о жизни с ним. Очень несчастна; печальный день». Ее мир пришел в упадок. Не было больше прогулок с Эдвардом или ужинов с романистами и философами, только домашние обязанности, общество ее детей и недовольного Генри.

Во Франции тем летом Гюстав Флобер закончил черновой вариант первой части «Госпожи Бовари», книги, начатой годом ранее. Подобно Изабелле Робинсон, героиня этого романа становится жертвой одиночества и апатии.

Неудовлетворенность Изабеллы отчасти коренилась в несоответствии ее жизни и жизни ее предков, особенно по материнской линии. Отец Изабеллы, Чарлз, познакомился с Бриджит Керуэн на званом обеде в доме ее родителей в Камберленде году в 1808-м, когда работал барристером в Северном судебном округе. Чарлз унаследовал участок земли в Западном Йоркшире, но у Бриджит состояние было больше: к своему бракосочетанию в 1809 году она получила девять с половиной тысяч фунтов стерлингов, а он — пять тысяч.

Керуэны были старинной и влиятельной династией[46], имели два поместья на Камбрийском побережье — Уоркингтон-Холл и Эвэнригг-Холл. Художник Джордж Ромни запечатлел в конце XVIII века мать Бриджит, Изабеллу — темноволосую красавицу с яркими губами. Единственная наследница состояния своего отца, которое тот сколотил на добыче угля, она бежала с двоюродным братом Джоном Кристианом, когда ей исполнилось семнадцать лет. При этом она, по общему мнению, разбила сердце другому кузену, который вскоре после этого возглавил бунт против капитана Блая на «Баунти». Женившись на Изабелле Керуэн, Джон Кристиан взял ее фамилию, подарил ей остров на озере Уиндермир (названный в ее честь островом Красавицы или островом Беллы) и кольцо с бриллиантом, стоившее тысячу фунтов. Джон Кристиан Керуэн, как он теперь назывался, сделался членом парламента от партии вигов от Карлейля, а позднее — от Камберленда и получил известность благодаря своим социальным и аграрным реформам. Желая продемонстрировать близость с земляками[47], он как-то раз явился в палату общин в наряде камбрийского крестьянина, с буханкой хлеба и головкой сыра под мышками. Жена разделяла его политические убеждения и проявляла живой интерес к благополучию людей на своей земле.

Изабелла Робинсон жаждала подобной роли. Даже ее мать принимала активное участие в делах своего мужа, помогая ему управлять имением и расширять связи. Изабелла же располагала всего-навсего домом и имела под своим началом трех-четырех слуг, а мир промышленности и торговли Генри был для нее закрыт. Муж пропадал в поездах, доставлявших его на собственные фабрики, заводы и в конторы в Сити, и на пароходах, следовавших в дальние колонии, с которыми он торговал.

В Рединге, делилась с Джорджем Комбом Изабелла, у нее «много свободного времени»; «гораздо больше досуга, чем выпадает большинству женщин». Днем дамы ее класса в основном наносили светские визиты и принимали посетителей, но у нее не было друзей по соседству. Беркшир, писала она, «приятное место в отношении климата и красоты, но у нас нет здесь знакомых, и я не думаю, что мы обзаведемся приемлемыми, учитывая ограниченность характера местных жителей и то, что ими по преимуществу руководит духовенство».