Лорена знала, что это было проявлением трусости с ее стороны, но она не могла без ужаса подумать, какую сцену устроила бы Дейзи Хеллингфорд, узнав о предстоящей свадьбе.
Кроме того, девушка хотела избежать шуток и разговоров друзей герцога на этой церемонии, столь важной для них двоих.
Но больше всего она не желала присутствия женщин, подобных виконтессе Сторр или своей тети Китти Бенсон, для которых брак был чем-то несущественным, вроде игры, а не таинством, каковым считал его ее отец.
Следя за выражением ее лица, герцог сказал:
— Предоставь все эти хлопоты мне, моя прелесть. Я знаю, о чем ты думаешь, и разделяю твои чувства. Никого из посторонних не будет, кроме твоего дяди, твоего посаженого отца. А медовый месяц мы проведем в моем доме на берегу моря, где будем совершенно одни и сможем посвятить целиком все свое время друг другу…
Лорена издала восторженное восклицание.
— И почему ты такой замечательный? Как ты можешь угадывать все мои желания и при этом… оставаться таким… какой ты есть?
— Я понимаю тебя, так же как и ты понимаешь меня, — сказал герцог. — Потому что мы принадлежим друг другу и чувствуем не столько разумом, сколько сердцем.
— Я тоже это чувствую, — согласилась Лорена, слегка вздохнув. — И так счастлива, так бесконечно, так безумно счастлива! Когда я приехала сюда, мистер Гиллингэм сказал, что это сказочный дворец, в котором обитает прекрасный принц, — продолжала она. — Ты уверен, что все это происходит на самом деле? Что я неожиданно не проснусь, и окажется, что это был сон и что ты так и останешься сказочным принцем, созданием моего воображения?
— Если это и так, дорогая, — сказал герцог, — значит, нам снится один и тот же сон.
— Я хочу, чтобы так было всегда, — улыбнулась Лорена. — Но мне хочется верить, что ты действительно станешь моим мужем, а я твоей женой.
— В этом не может быть никакого сомнения, — ответил герцог. — Когда мы встречали вдвоем рассвет и ты вложила свою руку в мою, я знал, что уже никогда не расстанусь с тобой, никогда не отпущу тебя от себя, — убежденно сказал он.
Он снова поцеловал ее пылко и страстно. Лорена не испытывала никакого страха, ее охватило какое-то непонятное ей возбуждение.
Его поцелуи разжигали внутри ее таинственный огонь. Разгораясь, огненный вихрь сметал все ее сомнения и опасения, не оставляя от них и следа.
Лорена обвила руками его шею, теснее привлекая к себе Элстона.
Рассвет любви наступил во всей своей дивной красоте.
Его поцелуи становились все жарче, кольцо ее рук сжималось все плотнее.
— Я люблю тебя! Я люблю тебя, и ты… ты уносишь меня с собой в небеса, — шептала Лорена. — В целом мире… во всей вселенной для меня нет никого… кроме тебя!
Элстон смотрел на любимую, вглядываясь в ее сиявшее счастьем лицо, и чувствовал, что его тоже возносит ввысь божественная сила любви.
— Я боготворю тебя, мое сокровище, — сказал он. — Небо послало мне тебя, и теперь ты моя навек!
Этот торжественный обет прозвучал из глубины его души.
Лорена вновь предалась волшебной власти его поцелуев. Она свято верила, что этому сладкому сну наяву не будет конца.
