Бесценный дар - [17]

Она выпрямила спину, положила руки на стол, и принялась сосредоточенно раскладывать карты. Шелестя, отъехала в сторону на золотистых колёсиках драпировка. Вошедший первым телохранитель встал у косяка. Выпрямился, уставясь перед собой, и превратился в статую. Ещё одну статую, только в сером неброском костюме и галстуке.

Виктория переложила карту, подержала ещё одну в руке, словно это имело огромный смысл, и аккуратно пристроила её поверх другой. Подняла глаза. Дверь отворилась, в проёме с полукруглым сводом нарисовалась фигура клиента. Тот, как всегда, не торопился войти, стоя на пороге и оглядывая салон главы Ордена с выражением сосредоточенной отрешённости. Виктория знала, что так проявляется его желание быть вежливым и выказать почтение хозяйке. Она опустила глаза в карты, давая ему время произвести обычную процедуру приветствия. Не глядя, плавно указала на стул напротив себя. Стул был самым обычным, с прямой спинкой и обтянутым чёрной кожей сиденьем. Это создавало дистанцию и не давало посетителю забыть своё место. Виктория была против откровенного заискивания перед клиентами.

Скрипнул стул. Зашуршали полы пиджака, стукнули запонки о полированную поверхность стола.

— Говорите, — Виктория положила последнюю карту на место и взглянула на него. Отметила, что он волнуется сильнее обыкновенного. Лицо его, обычно сохраняющее выражение спокойного внимания при любых обстоятельствах, было мрачно, уголок губы подёргивался и тянулся вниз.

— Вы должны мне помочь советом, Высший магистр, — клиент говорил отрывисто, что тоже было необычно. — Я в затруднении. Завтра мы решаем вопрос. Очень важный вопрос. А я до сих пор не могу понять для себя, правильно ли мы поступаем.

— Разве вы не приняли решение задолго до этого? — мягко спросила Виктория, глядя ему в переносицу. Он не терпел прямых взглядов.

— Приняли. Приняли, чёрт меня побери, — он пристукнул по столу раскрытой ладонью. Это был знак для Виктории, изучившей психологию жестов, как никто другой. Клиент откровенен с ней. Осторожнее, магистр. Это может быть интересно и очень, очень опасно. Бывали случаи, когда клиенты жалели о своей внезапной откровенности. Гильдия гарантировала безопасность разговоров и сохранение тайн. Но люди так недоверчивы… Виктория отогнала воспоминания о случае, получившем огласку в печати, и старательно замалчивавшемся, насколько это было возможно, членами самой Гильдии. Так и осталось невыясненным, проболталась одна из молодых магичек, или это была воспалённая фантазия небезгрешного во всех отношениях клиента… Когда обвинённую в утечке информации девицу, недавно посвящённую в члены Ордена, вызвали на совет, было уже поздно. Магичку нашли у себя подвешенной к оконной раме. Полиция признала самоубийство, а Гильдии предпочла согласиться с этим вердиктом. В глубине души Виктория была уверена, что девица не виновата, но теперь уже поздно гадать на кофейной гуще, кто прав.

— Тогда это было необходимо, — он взял себя в руки. — Единственное решение, которое устраивало большинство. Не пойди мы по этому пути, мы могли бы получить ещё один геморрой в свою многострадальную задницу. Но выбор места… Мы не можем ни уйти, ни отказаться. Уйдём — нас сожрут конкуренты. Решимся на вскрытие пласта, заложим заряд — всё полетит к чертям.

Виктория не ответила. Она знала подоплёку этой щекотливой истории как никто другой. Тогда с ней тоже советовались, правда второпях, но она смогла дать дельный совет. Геморрой тогда получили другие, а партия её клиента ещё раз подтвердила репутацию организации, не боящейся идти на риск ради общего благополучия. И хотя потом её клиенту пришлось уйти с ограниченного сроком поста, он в полной мере сохранял своё влияние.

— Теперь я задаю себе вопрос — что, если наши расчёты неверны в корне? Я не говорю, как это отразится на нашей партии. Мы тысячу раз обсудили этот вопрос, — клиент повёл носом, пожевал губами, и лицо его на мгновение приняло кислое выражение. — Обдумали, обсудили и приговорили. Но чисто по-человечески… Жена меня спросила…

Он взялся ладонями за лицо, и проговорил сквозь пальцы:

— Что, если мы всё-таки ошибаемся?

Виктория мгновение смотрела на него, и в груди, как всегда, когда перед ней ставили подобный вопрос, зашевелился ледяной червячок. Возьми себя в руки, магистр.

— Вы хотите, чтобы я собрала Совет? Тогда вы будете уверены…

— Я не могу ждать. Мне нужно знать сейчас. Вы можете посмотреть в свой шар, Высший магистр?

— В шар? Но это не слишком эффективно. Я могу, как в прошлый раз, сделать…

— Нет, пожалуйста, — он перебил её, нетерпеливо махнув рукой. — Я знаю, что шар — это несовременно, и всё такое. Но сейчас мне нужно знать как можно лучше. А шар, это…

Да. Виктория знала, что это значило для него. Гадание на шаре считалось забавой для молодых работников оккультных наук, но зато отлично давило на эмоции несведущих клиентов. И мало кто мог овладеть этим инструментом в той мере, чтобы выйти на ту высоту, когда над тобой перестают смеяться коллеги. Виктория была из тех, над кем не смеялись, но добилась она этого не теми способами, которые оценит настоящий мастер своего дела. Поэтому шаром перестала пользоваться при первой возможности, оставив его для незначительных дел, не требующих большого ума.