Берсерк забытого клана. Книга 7. Рунические войны Захребетья - [29]

– Хозяина? – неуверенно пискнул Чукча в моей голове. – Моя предупредить должная, что твоя напраслиной озадачена, однака!

– Не каркай! – вырвалась у меня фраза, причём вслух.

Татищев отнёс высказывание к себе, как и Артур, и господа сделались сильно обескураженными, а посему…

Посему, они проводили меня одними лишь изумлёнными взглядами, без дополнительных комментариев, и, замерев в лёгком ступоре от услышанного выражения, неприемлемого при общении аристократов. Это в их понимании, конечно же.

– Потом договорим, ибо время поджимает, – забеспокоился я.

Опасаюсь не на шутку, из-за возможного варианта скорого отъезда следователя из города.

Вдруг опоздаю? Такая мысль родилась в голове, ведь я не имею никакого понятия о ближайших планах Рейнолда Аперкилда.

Решив, таким образом, отложить объяснение сорвавшегося с уст слова, как результата мысленного общения с Чукчей, я выбежал из комнаты. Затем, пронёсся коридором до торгового зала к парадному выходу из дома с антикварной лавкой и вылетел на улицу.

При этом, я чудом избежал столкновений и ни разу не зацепился своей шпагой за эксклюзивные экспонаты Артура, расставленные по всему залу в хаотичном порядке. Ну, правильно, ведь после паломничества аристократов их осталось меньше и нужно как-то привлекать внимание покупателей. Вот только после того случая я более не видел таких добровольцев…

– Гриня, гони! – вскричал я, прыгнув на сиденье брички. – Давай, правь к владениям Беллы, а там определимся.

– Н-ну-уу… Пшли, родимые! – громко крикнув, исполнил приказ Гришка.

Мой оруженосец стегнул верёвками, ну, которые вожжи, по спинам лошадок и мы стартовали, пугая прохожих, так не вовремя переходящих мостовую.

До парадного подъезда дома, где Аперкилд обитает в командировке, мы домчались очень быстро. Я соскочил и ринулся внутрь, но неудачно.

– Подождите, господин! – выдал дядька на входе и упёрся ладонью в мою грудь.

Первый раз вижу слугу или работника Беллы на должности швейцара, контролирующего двери.

– Мне нужен господин следователь из этого… – я предугадал наводящий вопрос к себе, готовившийся сорваться с уст швейцара. – Из Верховного Протектората Магии Рун Руссии, командировочного. Грозного такого, в пенсне и с носом, как у злого коршуна! – выпалил я приметы нужного мне человека.

Дядя на входе внял и не стал чинить препятствий, однако и внутрь я не вошёл, заметив его расстроенное покачивание головой.

– Что? – среагировал я.

– Дык… – швейцар развёл руками. – Убыли они, – пояснил он, заставив сердце ёкнуть от приближающейся неудачи. – Зафрахтовали бричку и убыли. Да-с. Час назад где-то, с краем.

Я достал монетку из кармана, причём, не глядя, и не обращая внимания на её достоинство. Сунул в руку швейцару. А этот дядя, когда принял подношение, сразу же впился глазами в денежку и замер от спёртого дыхания.

– Куда именно, он не проговорился случайно? – начал я дознание, не обращая особо внимания на его реакцию. – Может, ты слыхивал о его ближайших планах? Не молчи! – пришлось хлопнуть его по плечу, предотвращая окончательное впадение в ступор. – Ну… Эй! Слышишь вопрос? – я пощёлкал пальцами перед его красноватым носом.

– А-аа? – он наконец среагировал, но так и продолжил стоять с открытой ладонью, на которой лежит золотая денежка, достоинством в целую пятирублёвку. – К управе…

– Гриня! Гони к городской управе! – я резко среагировал.

Бричка вновь застучала ободами колёс по булыжной мостовой, приближая меня к цели.

В управе Ставрополя случилось некоторое столпотворение. Молодые люди изучали указ, вывешенный в атриуме особняка на всеобщее обозрение. Обсуждали вполголоса его пункты и рассматривали свои Приказные Грамоты.

Некоторых я узнал по дню рождения княжны Марфы Шуйской. Иные явились мне новыми и неизвестными личностями, сильно разнящимися по возрасту.

Несколько мужчин в солидных одеждах вышли из кабинета. Я оценил их как непригодных для службы, ведь нехватка ноги или руки, а то и обеих этих частей тела, сводила на нет призывной приговор. Может, утекло много времени и клерки не проверили физическую форму уважаемых призывников…

– Скажите, милейший, – остановил я, запыхавшегося от суеты, работника управы. – Следователь столичный у вас появлялся?

Он попытался вырваться, но передумал, когда я снова позолотил человеку руку.

– Убыл порталами, – прибил он меня ответом, но я взял в себя в руки.

– А где я могу пролить свет на вот это, явное недоразумение, – я немедленно показал край своей приказной грамоты.

Он же ограничился жестом, показав на дверь и полтора десятка человек, явно пришедших сюда с теми же намерениями, что и я. Ну ладно, это моя последняя надежда.

– Кто крайний? – задал я короткий вопрос, осматривая собравшихся.

Мне вежливо ответили, и ничего не осталось, как дожидаться аудиенции с представителем военных, отвечающим за явку будущих вояк.

Выстояв очередь, я прошёл в кабинет, где мне полностью объяснили понятие слов, точнее, полного определения, как «дезертир Империи Руссии, посмевший избежать явки к месту службы в заранее предписанное время».

После подробной расшифровки перспектив выделки табуреток и пошива варежек в отдалённых местах, а также краткого знакомства с другими увлекательными занятиями, полагающимися для коротания времени, меня снабдили Подорожной Грамотой и Предписанием. И даже не забыли несказанно обрадовать, пообещав денежную компенсацию проезда. Когда-нибудь потом… Если жив останусь…