Берлога солнца - [5]

Женщина в очках оказалась права: Махбенсах умел виртуозно вставлять в евреев жабры. Шов заживал быстро. Через несколько дней лишь свист из жаберных щелей напоминал о пересадке. Геру каждый день погружали головой в джакузи, тренировали дышать под водой. Тело нельзя было мочить из-за швов, и приходилось часами стоять на коленках, опустив голову в ванну. «Скоро буду резвиться в джакузи задорным русалом», – подбадривал себя прооперированный.

Но на страну навалились праздники, и из больничного отделения в срочном порядке выписывали больных.

– Здесь на праздники никого не будет, поэтому вы должны сделать всё возможное, чтобы процесс заживления был завершён до послезавтра, – сказала во время обхода Фиджи. – Мы выписываем даже непрямоходячих.

– А что надо сделать? – Гера был готов на всё: и стоять часами на коленях у джакузи, и смешно растопыривать пальцы рук, делая жаберную гимнастику.

Фиджи ухмыльнулась и, не ответив, вышла из палаты.

Его выписали на следующий день, за ним приехал на машине брат жены, чтоб отвезти домой.

– Обязательно придите через три дня на обследование. Жабра ещё не прижилась, возможен абсцесс, – предупредила Фиджи, подписывая бюллетень. – И не забывайте каждый день минимум по два часа дышать в воде.

Он не забывал – закрывался в совмещённой с туалетом ванной и, стоя на коленях, подолгу дышал в воду. Жена и сыновья сочувствовали и не стучали в дверь туалета, даже когда было очень нужно.

Через три дня он пришёл на проверку, но в больнице никого не было. Не было ни на следующий день, ни на следующий после следующего. Только через неделю Гере удалось попасть на приём. Фиджи не узнала его и попросила предъявить документ, удостоверяющий Герину личность. Быстрый осмотр установил, что жабра не прижилась.

– Вы не дышали в воду? – строго спросила Фиджи.

– Нет, что вы, я каждую ночь по несколько часов.

– Значит, ванна была грязная, у вас абсцесс. – Фиджи выписала антибиотики и велела прийти через неделю.

Через неделю Г еру положили на стол и просветили рентгеном. Вердикт Махбенсаха перечеркнул мечты о подводной жизни:

– Вы не сможете жить в море, ваша жабра поражена и способна функционировать только в высокоочищенной воде. Вам теперь придётся каждый день по восемь часов дышать в воду, но не в водопроводную, а в прошедшую специальную очистку.

– А когда же я буду спать, ведь восемь часов это вся ночь? – Гера сидел в кресле перед Махбенсахом, положив руки на живот, – печальный еврей, так и не ставший рыбой.

– Не волнуйтесь, для таких, как вы, предусмотрен минискафандр. Вам как жертве операции полагается 50-процентная скидка, и обойдётся он вам всего в 50 тысяч шекелей. Мы можем разбить сумму на пятьдесят платежей. Это выходит… – Махбенсах достал из кармана халата окровавленный листок бумажки, огрызок карандаша и стал делить столбиком.

– Всего тысяча в месяц, – сказал он через пару минут. – Зато этот минискафандр позволит вам жить полноценной жизнью. Смотрите…

Махбенсах принёс из подсобки полый пластиковый шар с отверстием и крышкой наверху, чем-то напоминающий аквариум:

– Просовывайте голову вовнутрь. Давайте, смелее!

Рыба-неудачник просунул. Махбенсах затянул резиновый поводок на шее и залил сверху очищенную воду. Потом надел ему на спину кислородный баллон с лямками, а трубку опустил в воду. Дышать в воде было легко, пузырьки кислорода щекотали подбородок и веки.

– Ну как, нравится? – спросил довольный врач.

Гера пустил пузыри и покачал аквариумом. Изображения предметов расплывались, поводок тёр шею, но зато можно было передвигаться по суше, дыша жаброй.

– Вот и отлично, все довольны, все смеются. Это наш девиз, девиз больничной кассы Клалит. – Махбенсах похлопал рукой по аквариуму, потом слил воду и упаковал микроскафандр в ящик. На ящике было написано: «Комплект двудышащего». Гера подписал платёжные бумаги и вышел из кабинета.

Теперь он каждое утро надевал на голову аквариум, заливал в него отстоявшуюся кипячёную воду и ходил по квартире. В нём сидел на балконе, в нём смотрел телевизор. Смотреть было неудобно, лица актёров Сериала расплывались, и он путал любовницу мужа с дочерью жены киллера от первого брака, но и к этому Гера постепенно привык. Жизнь влилась в привычное русло, и… он никогда бы не выписался из своей больничной кассы, если бы не зубы.

У еврея, так и не ставшего рыбой, разболелся зуб, третий в верхнем ряду, и он опять пришёл в Клалит. В регистратуре сидела та же скучающая девушка.

– Я к зубному, у меня зуб! – Гера засунул палец рот, показывая на источник неприятных ощущений.

– Вам направо по коридору, потом налево, подниметесь по лестнице на четвёртый этаж, по коридору прямо, кабинет 27.

– Но я там уже был по другому вопросу, там ещё плакат про еврея-рыбу, – попытался возразить Гера.

– Плаката больше нет, программа закрыта. – Девушка поправила кофточку.

– Как закрыта, почему?

Но у девушки зазвонил мобильник, и он двинулся по коридору, стараясь не ошибиться: «Направо, налево, на четвёртый по лестнице… Вот он, 27-й». Очереди не было. Он робко постучал и вошёл в зубоврачебный кабинет. На стенах висели дипломы, лицензии, портреты Дарвина, Кусто, диаграмма таяния полярных льдов, таблица Менделеева. У зубоврачебного кресла стоял Махбенсах.