Берлин - 45 - [99]

В феврале 1944 года в корпус с Урала поступили новые танки.

В 63-й гвардейской бригаде колонну «тридцатьчетвёрок» новой конструкции встречали с гармошками. На фронте давно уже поговаривали, что в Нижнем Тагиле разработана улучшенная модель Т-34.

Первые годы войны показали: в ходе армейских, фронтовых и стратегических операций многое решают танки. Весь 1941 год немцы демонстрировали мощь своих танковых моторов и брони. Глубокие и стремительные прорывы. Концентрация танковых и моторизованных соединений на решающих участках приносила быстрый и сокрушительный успех. Захват транспортных узлов и важнейших коммуникаций с целью сковывания противника, лишения его маневра резервами. Успехи танковых войск формировали тактику немцев на поле боя, определяли стратегию («Блицкриг»), и даже становились прозвищами их танковых генералов. Знаменитого мастера танкового маневра Г. Гудериана называли «быстрым Гейнцем».

Основным парком немецких танков первого периода войны (приграничные сражения — Луцк — Броды — битва за Киев — Смоленское сражение — битвы за Ленинград, Москву, Кавказ, Крым — Сталинград, Харьков, Ростов-на-Дону) были лёгкие и средние танки PzKw II, PzKw III, PzKw IV, а также трофейные польские, шведские и чешские танки. Надо отметить, что чешскими PzKw 37(t) было вооружено несколько дивизий, входивших в состав группы армий «Центр» в 1941 году под Москвой. Это был довольно маневренный и хороший танк сопровождения пехоты: лобовая броня 25-мм, пушка 37-мм. Разработан танк был на чешских заводах группой конструкторов под руководством эмигранта из России А. М. Сурина. Наша «сорокапятка» — «Прощай, Родина!» — её броню, конечно, пробивала. Но танк всё же дошёл до Малоярославца и Волоколамска. Более грозную силу представляли: средний танк PzKw IV и штурмовое орудие StuG III. Это были более тяжёлые боевые машины, с бронёй до 50 мм и пушками калибра 75 мм. Благодаря своей маневренности, оснащённости средствами связи, а также — очень важно! — элементами конструкции для постоянного наблюдения за полем боя эти танки с вышколенными экипажами могли на равных тягаться с советскими «тридцатьчетвёрками».

Историк бронетанковой техники М. Б. Барятинский пишет: «С сожалением приходится констатировать, что для боя немецкие танки были приспособлены гораздо лучше. Простой пример. Почти все немецкие танкисты в своих воспоминаниях отмечают, что русские танки запаздывали с открытием ответного огня, а порой и просто долго не могли определить, откуда по ним стреляют. Немудрено! Недостаточное количество, плохое качество, а также неудачное расположение приборов наблюдения просто не позволяли экипажу танка Т-34, например, вовремя обнаружить цель. Кроме того, у этого танка в бою отсутствовал командир, не по должности, а по выполняемым обязанностям. Выполняя функции наводчика, он видел только то, что мог увидеть в телескопический прицел. Появление в 1943 году на ’’тридцатьчетвёрке» командирской башенки, вопреки расхожему мнению, мало что изменило. В бою командир-наводчик всё равно не мог ею пользоваться. Достаточно взглянуть на расположение многочисленных приборов наблюдения на Т-34, чтобы понять, что остальные члены экипажа почти не могли ему помочь. Изменить ситуацию удалось только на Т-34-85».

Урал по-прежнему снабжал свой корпус всем необходимым. Уровень обеспечения бригад, частей и подразделений 10-го гвардейского был на порядок выше соседних соединений. И вот что пишет генерал М. Г. Фомичёв о новых танках, полученных бригадами накануне наступления на Правобережной Украине весной 1944 года: «На рассвете остановились на небольшом полустанке восточнее города Славута. Здесь предстояло получить продовольствие, боеприпасы, боевую технику — танки, автомашины. Подошёл эшелон, на платформах которого были укреплены скрытые серым брезентом танки. Разгружаться будем вечером, под покровом ночи.

Мы, конечно, в те дни не знали, что советское Верховное главнокомандование решило развернуть в начале марта широкое наступление силами 1, 2, и 3-го Украинских фронтов с целью завершить освобождение Правобережной Украины. Не знали об этом и в штабе командующего Южной группой немецких армий. Противник полагал, что советским войскам понадобится определённое время для осуществления крупной перегруппировки сил фронтов.

А тем временем в сторону фронта шли составы с боевой техникой, боеприпасами, горючим, продовольствием. До начала наступления оставались считаные дни. За это время надо было в строжайшей тайне подтянуть войска на исходные позиции для наступления, разведать вражескую оборону, подвезти к линии фронта в весеннюю распутицу десятки тысяч тонн боеприпасов, горючего, продовольствия.

Уже не спали офицеры штаба фронта, производя расчёты на столь крупную операцию. Не до отдыха было и нам, воинам бригады. Едва стемнело, как мы приступили к разгрузке танков. Сброшены брезенты, и танк за танком спускаются с платформ.

Ко мне подбегает командир третьего батальона гвардии капитан Маслов.

— Что случилось?

— Во танки! — восклицает комбат. — Модернизированные, часть из них с новой 85-миллиметровой пушкой. Вы посмотрите, что творится в экипажах! От радости люди пляшут.