Берлин - 45 - [95]
Танки противника двигались в колонне. У перекидного моста через небольшую речушку остановились. Насчитываю пока восемь танков. Из люка головной машины вылез офицер, небрежно вскинул бинокль. Взмахнул рукой: вперёд, мол, путь свободен!
Лязгая гусеницами, фашистские танки медленно вползали на мост. Комбат Г. М. Перовский меня торопит:
— Начнём!
— Минуточку, пусть продвинутся ещё. Бить по первому и последнему. Создадим пробку, а потом…
Спустя минуту-другую резко ударили наши орудия. Побольше бы огонька, помощней пушки. Но вот запылал головной танк, за ним — замыкающий… Гитлеровцы всполошились, открыли по нам огонь. У моста запылало четыре немецких танка, но фашисты продолжали наседать. В том бою погиб командир танкового батальона Глеб Михайлович Перовский, а мы продолжали удерживать рубеж».
Дивизия оказывала ожесточённое сопротивление, контратаковала, жгла немецкие танки, теряла свои и, уступая силе, оставляла рубеж за рубежом. Основной парк танков составляли лёгкие Т-26, те самые — «тонкостенные». Да и они были порядком изношены. Документы той поры свидетельствуют, что потери по причине поломок составляли половину всех потерь. Новых танков, о которых в мае после выпуска говорил на совещании в Кремле И. В. Сталин, в дивизии было всего шесть единиц: три Т-34 и три КВ.
Дубно, Ровно, Корец, бои на рубеже реки Горынь… Затем, когда от дивизии не осталось и полка, — попытка остановить противника на линии Новоград-волынского укрепрайона.
В начале августа 1941 года дивизию вывели в тыл, под Харьков. Здесь она была реорганизована в 10-ю танковую бригаду, а М. Г. Фомичёва назначили её начальником штаба бригады. После тяжёлых боёв под Барвенково и Харьковом бригаду перебросили в район Сталинграда.
Летом 1943 года М. Г. Фомичёв принял 244-ю Челябинскую танковую бригаду только что сформированного 30-го Уральского добровольческого танкового корпуса. Вот уж где были танки так танки! Новенькие, только что из сборочных цехов. Все — «тридцатьчетвёрки» со штампованными башнями.
После сражения на Курской дуге с сентября 1943-го служил уже начальником штаба 30-го (с октября — 10-го гвардейского) Уральского добровольческого танкового корпуса. 16 февраля 1944 года Фомичёв вновь принял командование своей бригадой, которая теперь носила название 63-й гвардейской Челябинской танковой.
На фронте несколько раз был ранен, в мае 1942 года под Харьковом — тяжело. Горел в танке.
Поэт Михаил Львов, сам фронтовик и танкист, прибывший в корпус в качестве корреспондента газеты «Уральский рабочий», в своих записных книжках оставил такие записи:
«Фомичёв — самородок. Своеобразный танковый Чапаев.
Детство его прошло в деревне. В бедной семье. Отец его, Григорий Кириллович, послал его в школу со словами: «Может, из тебя выйдет толк, учись, Миша!»
Полуодетый, он ходил в школу. Окончил четыре класса. Много работал по дому. Работал в совхозе. Был грузчиком. Помощником тракториста, потом трактористом. Вступил в комсомол. В тридцать третьем году был призван в армию, и так он стал танкистом. Воюет с первого дня Отечественной войны.
Воевал под Сталинградом. Продвигались через трупы. Высшая степень ожесточения. Степь. Кроме гадюк, ничего нет. Ложишься спать, боишься гадюк. И эта степь горела вся. Был бой — через два часа 200 танков.
Потом, после Сталинграда, в Генштабе занимался «Тиграми», разбирал их по частям. На «Тиграх» стоят зенитные пушки. На Волховском фронте захватили целого «Тигра». Стрелять по нему пробовали — снаряд разлетался. На полигоне Фомичёв изучил этот «Тигр», выяснил его уязвимые места.
Потом сдали «Тигр» на выставку, в Парк культуры.
Бойцы любят своего комбрига. Никакой надменности, «ранговости» — он всегда с ними разговаривает как равный, как танкист, как друг.
Фомичёв звонит вверх (в армию):
— Человек поле боя видел, и не раз! Заслужил награду. Я вот наградил сто двадцать человек! Давайте знаки! Человек награждён, а на груди ничего нет. Иной раз ведь медаль осколки задерживает».
Командовал 4-й танковой армией генерал В. М. Баданов[123] — опытный танковый командир, за плечами которого был Сталинград.
Курская дуга уже пылала, когда поступил приказ Ставки: 30-му Уральскому корпусу передислоцироваться в район восточнее Козельска. Стало понятно, что их вводили на северном фасе Курского выступа, в районе Орла.
Ставка держала в тылу довольно крупные резервы, и в случае, если бы немцам всё же удалось прорвать нашу оборону выступа на всю её глубину и вырваться на оперативный простор, здесь бы немецким танкам простора не было, их тут же контратаковали бы резервы.
Шли проливные дожди, когда уральцы разгружали с железнодорожных платформ прибывшие на станцию Су-хиничи танки и боевую технику. Здесь корпус понёс первые потери — от налётов немецкой авиации, которая непрерывно бомбила станцию и окрестности.
Перед маршем к передовой Михаил Георгиевич успел побывать на родине. Командующий армией узнал, что до родной деревни его подчинённого всего несколько десятков километров, разрешил ему, если, конечно, не будет возражать командир корпуса, на несколько часов отлучиться из расположения бригады.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
«Имя писателя и журналиста Анатолия Алексеевича Гордиенко давно известно в Карелии. Он автор многих книг, посвященных событиям Великой Отечественной войны. Большую известность ему принес документальный роман „Гибель дивизии“, посвященный трагическим событиям советско-финляндской войны 1939—1940 гг.Книга „Давно и недавно“ — это воспоминания о людях, с которыми был знаком автор, об интересных событиях нашей страны и Карелии. Среди героев знаменитые писатели и поэты К. Симонов, Л. Леонов, Б. Пастернак, Н. Клюев, кинодокументалист Р.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
Повествование о первых 20 годах жизни в США, Михаила Портнова – создателя первой в мире школы тестировщиков программного обеспечения, и его семьи в Силиконовой Долине. Двадцать лет назад школа Михаила Портнова только начиналась. Было нелегко, но Михаил упорно шёл по избранной дороге, никуда не сворачивая, и сеял «разумное, доброе, вечное». Школа разрослась и окрепла. Тысячи выпускников школы Михаила Портнова успешно адаптировались в Силиконовой Долине.
Автобиографический рассказ о трудной судьбе советского солдата, попавшего в немецкий плен и затем в армию Власова.
Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.