Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле - [173]

IV. Только если Советы будут по-прежнему не реагировать на использование союзниками обычных видов вооружений, столкновение перерастет в ядерную войну. Кеннеди сможет выбрать одно или все из перечисленного: выборочные удары, чтобы продемонстрировать желание использовать ядерное оружие; ограниченное использование ядерного оружия, чтобы достигнуть тактического преимущества, и, наконец, всеобщую войну.

В документе говорилось, что «союзники только частично контролируют выбор времени и масштаб использования ядерного оружия. Советы могут приступить к его использованию в любой момент после начала незначительных военных действий. Ограниченное использование ядерного оружия союзниками может вызвать такой же ответ, также может вызвать неограниченный упреждающий удар».

Это был серьезный документ. Кеннеди, находившийся на посту президента десять месяцев, распланировал последовательность действий, которые могли привести к ядерной войне за Берлин.

В сопроводительном письме генералу Норстеду Кеннеди написал: «Это потребует энергии при подготовке, готовности к боевым действиям и осмотрительности – предупреждаю против необдуманных действий». Президент объяснил Норстеду, что в случае, если Советы перебросят значительные силы, чтобы одержать победу над Западом, то ответ, относительно которого он (генерал Норстед) получит конкретные указания, будет ядерным.

Кеннеди убедил скептически настроенного Норстеда – и заодно французов и немцев, – что наращивание союзнических обычных сил – сообщение, которое он хочет отправить Советам, что готов в случае необходимости начать ядерную войну. «У меня не вызывает сомнений, – написал президент Норстеду, – что наше ядерное оружие Советы не воспримут как средство устрашения до тех пор, пока не убедятся в готовности НАТО вступить в бой и осознают, насколько велика вероятность того, что обычный конфликт перерастет в ядерную войну».

Подготовка к войне сопровождалась лихорадочной дипломатической активностью – записки, телефонные звонки, совещания. Как это часто случалось в тяжелые времена, Кеннеди захотел узнать точку зрения экспертов. Кеннеди попросил откровенно высказывать свое мнение, и его доверенный посол в Соединенном Королевстве Дэвид Брюс, бывший посол в Германии, не сдержался.

Брюс сказал, что, не отреагировав должным образом на появление стены, Кеннеди сделал американское присутствие в Берлине более уязвимым и подорвал моральное состояние Западного Берлина и Западной Германии. Советы согласились с присутствием Соединенных Штатов в городе только потому, что имели достаточно сил для удаления их из Берлина.

Брюс предупредил Кеннеди, что целью Советов является не сам Западный Берлин, а скорее долговременное владение «Западной Германией с ее огромными ресурсами». Кроме того, он напомнил Кеннеди об обещании, связанном с объединением Германии. Именно это обещание, сказал Брюс Кеннеди, убедило Аденауэра в 1953 году отклонить «коварное, но заманчивое советское предложение о воссоединении при условии создания системы коллективной безопасности для всей Европы». Другими словами, Брюс предупредил Кеннеди, что отказ от этого обещания вызовет ответ Германии, который может не понравиться Вашингтону.

Брюс с подкупающей откровенностью заявил, что раздел Германии не является достаточной причиной для отказа от своих обязательств. «Правительство Западной Германии не сможет пережить открытое признание союзниками, что то, что до сих пор было, по крайней мере, отсроченной надеждой, будет отвергнуто как безнадежное». Брюс откровенно сказал: Кеннеди столкнулся с проблемами, которые сам помог создать. «Мы близки, полагаю, к моменту принятия решения, – написал он. – Я считаю важным то, что мы решились, в случае необходимости, начать ядерную войну, но не потерять Западный Берлин и, соответственно, Западную Германию».

Хот-Спрингс, Вирджиния Суббота, 21 октября 1961 года

Кеннеди чувствовал, что времени совсем мало.

Опасаясь, что Хрущев может начать боевые действия, президент решил нанести упреждающий ядерный удар иного сорта, который будет словно оскорбительная пощечина Хрущеву во время его октябрьского съезда партии.

Кеннеди решил обнародовать секретные данные о размере, мощи и превосходстве ядерного арсенала Соединенных Штатов. Согласно разведывательным данным, у Кеннеди не оставалось сомнений в значительном ядерном превосходстве США, но он считал, что Хрущев не обладает полной информацией о возможностях Соединенных Штатов.

Президент Эйзенхауэр никогда не показывал, что ему известно о значительном превосходстве США над СССР, поскольку не хотел, чтобы Советы спешили устраивать гонку вооружений. Нехватка разведывательной информации заставила Кеннеди ложно обвинить Эйзенхауэра в отставании в области ракетостроения. Как ни странно, но теперь Кеннеди утверждал, что для того, чтобы Америка была в безопасности, надо открыть карты.

Кеннеди беспокоило, что он кажется слабым Москве, союзникам и американцам, хотя на самом деле он достаточно силен, чтобы победить Москву и любую другую страну в любом военном конфликте. Президент решил, что ему самому не стоит выступать с этим сообщением, и выбрал для этой миссии Розуэлла Гилпатрика, второй номер в министерстве обороны, который должен был выступить 21 октября на Деловом совете в Хот-Спрингсе, штат Вирджиния.