Берия. Судьба всесильного наркома - [28]

Закавказские чекисты действовали по той же схеме, что и их коллеги в Москве и по всей стране. Группа инженеров из "бывших", еще с дореволюционным стажем, будто бы вступает в связь с эмигрантами-капиталистами. Те, в свою очередь, связаны с Генштабами и разведками Англии (Франции, Германии, Японии, Польши и т. д., в зависимости от политической конъюнктуры, региона и фантазии следователей), обнадеживают своих бывших подчиненных скорой интервенцией, в ожидании которой требуется всячески вредить Советской власти: устраивать взрывы на шахтах, аварии на железных дорогах, пожары на нефтепромыслах и т. д. Такого рода инцидентов в годы индустриализации из-за бесхозяйственности, нехватки квалифицированных кадров рабочих и инженеров, а главное, из-за отсутствия у людей заинтересованности в добросовестном и производительном труде, в СССР было с избытком. Вот и требовалось свалить вину на "вредителей" — "буржуазных спецов". Берия и Реденс в организации очередного "вредительского дела" были не оригинальны.

Рабочие же сообщения об осуждении инженеров-"вредителей" встречали с энтузиазмом. Берия 17 декабря 1930 года сообщал об откликах на процесс Промпартии. В частности, рабочие Тифтрамвая выражали искреннюю радость: "Так им и надо. Пусть знают оставшиеся в живых вредители, что Советская власть жестоко карает тех, кто поднимает против нее свою изменническую руку!" И огорчились, что Рамзину и остальным приговоренным к расстрелу вышло помилование. Такова же была позиция подавляющего большинства рабочих. Бакинские рабочие, например, настаивали: "Таких подлецов не стрелять надо, а на куски резать".

Особенно возмущало пролетариев, что вот инженеры выучились на народные деньги, а теперь гадят, да еще при этом люди гибнут. О том, насколько основательны выдвинутые против "спецов" обвинения, рабочая масса не задумывалась. Правда, в конце обзора Лаврентий Павлович привел и критическое мнение о процессе "Промпартии", оговорившись, что высказывавшие его лица давно уже разрабатываются ГПУ как "антисоветский элемент": "В заключение интересно будет привести разговор сотрудников на постройке Дома связи на проспекте Руставели… Чертежник конторы Ястребов сказал: "Осадчий и Шеин, которые на Шахтинском процессе были общественными обвинителями и сидели рядом с государственным обвинителем Крыленко по левую сторону, теперь сами являются подсудимыми". Счетовод Петров ему на это ответил: "Остался только один Крыленко на левой стороне". А бухгалтер Блажиевский закончил разговор следующими словами: "Ничего, на следующем процессе и Крыленко будет сидеть на правой стороне суда".

И ведь как в воду глядел тифлисский бухгалтер Блажиевский! В 1938 году прокурор Н.В. Крыленко был арестован и расстрелян. Правда, судила Николая Васильевича Военная коллегия Верховного Суда в ускоренном порядке, без участия обвинения и защиты, так что на скамье подсудимых несчастному пришлось томиться очень недолго — от силы пару часов.

Сталин тоже прочел подготовленную ГПУ сводку откликов о процессах над "вредителями". Может быть, даже заимствовал оттуда идею насчет Крыленко. Главное же, Иосиф Виссарионович убедился: народ жаждет крови своих врагов, и, пожалуй, с особым удовлетворением воспримет казнь бывших членов компартии. Большевиков рабочие и крестьяне не шибко жалуют. А тут появится возможность все тяготы "сплошной коллективизации" и "ускоренной индустриализации" свалить на "плохих большевиков", отведя критику от главного большевика и немногочисленной группы "твердых сталинцев". Это изверги Троцкий и Бухарин, Зиновьев и Рыков, Каменев и Сокольников и прочие организовывали диверсии, уничтожали хлеб, чтобы спровоцировать голод, организовывали саботаж заданий пятилетки. А им помогали десятки, сотни тысяч троцкистов и бухаринцев по всей стране. Вот на кого можно было спокойно списать ошибки, произвол и бесхозяйственность номенклатуры всех уровней.

Но необходимо отметить, что уже тогда Лаврентий Павлович не только занимался фальсификацией дел против "врагов народа", но и пытался исправить некие особенно вопиющие пороки судебно-следственной практики. Так, 20 октября 1930 года он представил доклад "Об основных недочетах в работе судебно-следственных органов и прокуратуры". Там, в частности, утверждалось: "В работе судебно-следственных органов Грузии отмечается отсутствие плановости, неудачный по своей квалификации подбор работников, неувязка в работе отдельных звеньев судебно-следственного аппарата, слабое, а временами полное отсутствие делового руководства и надзора со стороны прокуратуры и т. д.". Берия указывал на "необходимость укомплектования судебно-следственных органов партработниками, политически и теоретически достаточно подготовленными, а для поднятия квалификации уже работающих в аппарате лиц — организовать краткосрочные подготовительные курсы". Он призывал "усилить борьбу с хозяйственными преступлениями, используя при этом все способы для выявления нарушений революционной законности, а также участие органов прокуратуры в деле проведения ударных кампаний: хлебозаготовки, посевкампании, индустриализации, коллективизации сельского хозяйства и др. Усилить инструктаж верховного суда и надзор прокуратуры над деятельностью судебных органов. Повести решительную борьбу с текучестью личного состава сотрудников судебно-следственного аппарата. Воздержаться от частых перебросок работников внутри судебно-следственных органов. Принять срочные меры к безотлагательному разбору дел, залежавшихся у следователей и суда".