Бергман - [18]

Конечно, это заметно спрямленный Бергман, без свойственных ему глубин проникновения в стихию иррационального и подсознательного. Однако сам мэтр говорил, что, ударившись в мемуарную прозу, вдруг прорвался сквозь мифологическую оболочку к реальным в своей обыкновенности людям, какими были его отец и мать. Как ни парадоксально, это придало бергмановской мифологии второе дыхание. Уступка прозе жизни не убила поэзию, но превратила ее в лирический эпос, пронизанный уже знакомыми лейтмотивами. Они стали переходить из фильма в фильм: и земляника, собранная на лесной поляне, и взбесившиеся часы, где стрелки вытворяют неизвестно что, и эротические наваждения детства.

Стали переходить и персонажи, характеры, типы. Иногда даже нет уверенности, где ты видел это лицо. Кажется, мать героя в «Воскресных детях» играет та же актриса, что в «Благих намерениях» выступила в роли ее побежденной соперницы. И начинает казаться, что перед нами проигран альтернативный вариант судьбы. Понимание возможностей бергмановского метода с особым блеском продемонстрировала Лив Ульман – одна из самых умных и прилежных учениц Мастера. В фильме «Софи» меняется объект – на сей раз это еврейская семья, принадлежащая к мидл-классу и живущая в Дании во второй половине XIX века. Тем не менее все эти люди выглядят близкими родственниками бергмановских героев, а режиссерски и актерски фильм выполнен в лучших традициях «школы». В следующей своей картине «Кристин, дочь Лаеранса» Ульман распространила тот же самый подход на норвежский эпос. А в третьей – «Личные беседы» – она вновь возвращается в Швецию и вновь непосредственно к Бергману, экранизируя третью часть его мемуаров.

Сателлиты еще долго по инерции вращались вокруг планеты Бергмана. Благодаря постбергмановской серии в сознании зрителей оформилось единое природное и культурное пространство, куда входят и Швеция, и Норвегия, и Дания, и даже отчасти бывшая советская Прибалтика. В этом пространстве, на этой почве произросло ветвистое «древо Бергмана». И только сейчас, когда со дня рожденья великого режиссера прошло сто лет, а с момента смерти уже больше десяти, когда его ближайшие соратники совсем состарились или ушли в другой мир, а потомки пошли своим путем, можно сказать, что кинематограф «бергманоидов» тоже остался в прошлом.

1996–2018

«Женщины на крыше». Карл-Густав Нюквист. 1989

«Мармеладная революция». Эрланд Юзефсон. 1980

Андрей Карташов. Последний остров

Документальные фильмы о Бергмане выходят ежегодно, и, конечно, по случаю векового юбилея было важно сделать еще один. Задачу доверили Яне Магнуссон, уже снимавшей о классике. Получился «Бергман – год из жизни», сериал для шведского телевидения. Сокращенную двухчасовую версию показали в Каннах, а потом весь год крутили в юбилейных программах фестивалей поменьше. Добросовестно опросив несколько десятков человек – от учеников и ассистентов до актрис и любовниц, – Магнуссон ожидаемо оказалась в затруднительном положении: Бергман – капризный тиран, не терпевший возражений и кричавший на подчиненных, эротоман и ревнивец, не помнивший, сколько у него детей, лжец и манипулятор, в юности и вовсе симпатизировавший Гитлеру. Но переоценки великого режиссера не происходит: ну сложный был человек, гений, какой с него спрос.

В современной киноиндустрии многие из этих биографических фактов подкосили бы карьеру, но Бергман – не просто покойный классик, он – памятник. Буквальной бронзовой статуи не существует. Шведы вообще не любят ставить памятники. Зато есть небольшая площадь в центре Стокгольма. Есть купюра в 200 крон (номинал Бергмана вдвое выше, чем у Греты Гарбо). Да что там, целый остров. Режиссер не очень любил Стокгольм, хотя снял там свои первые фильмы; он мало жил в столице, путеводитель в извиняющемся тоне сообщает, что в Стокгольме немного бергмановских мест. Характерно, что «бергмановский» раздел в нем тем не менее имеется: так экскурсоводы рассказывают про Пушкина даже в тех городах русской провинции, где поэт никогда не бывал. Зато Бергман жил и работал как театральный режиссер в Хельсингборге, Гётеборге и Мальмё, шесть лет провел в Мюнхене, когда его обвинили в неуплате налогов, а в последние десятилетия обосновался на острове Форё в Балтийском море, откуда с годами уезжал все реже. Его принципиальному одиночеству – несмотря на пять браков и толпы учеников и поклонников – была необходима возможность острова.

Если Бергман – это Пушкин, то Форё – довлатовский заповедник. На каменистом острове с пятью сотнями постоянных жителей действует «Бергман-центр» с небольшой экспозицией и кафе «Земляничная поляна», а в высокий сезон на Ивана Купала (Юханнес – главный шведский праздник после Рождества) проводится ежегодный фестиваль. Посетителей возят на экскурсии, в основном на каменистые пляжи, где снимали «Персону» или «Сквозь тусклое стекло»; их проводят кутающиеся в шали дамы. Предлагается также поучаствовать в реконструкции эпизода из «Стыда». Дом Бергмана принадлежит наследникам и закрыт для посещений, экскурсоводы даже не рассказывают, где он находится. Есть трогательная легенда: якобы когда любопытные туристы пытались найти дом при жизни Бергмана, местные специально отправляли их в противоположном направлении из уважения к покою своего знаменитого соседа.