Берестяная почта столетий - [7]

Уже в XX в. внимание исследователей привлекли свинцовые печати несохранившихся официальных документов. Казалось бы, что они могут сообщить важного, если сами документы, некогда ими скрепленные, истлели в земле или погибли в пламени пожаров? Может ли, скажем, отклеенная от конверта почтовая марка рассказать о содержании полученного в этом конверте письма? Разумеется, не может. По печати способны поведать о другом.

Право утверждать официальные документы принадлежало только органам государственной власти. И, если определить даты найденных в земле печатей, сгруппировать эти печати соответственно их принадлежности, можно увидеть, как от столетия к столетию развивалась система органов власти. Большинство новгородских печатей XII-XIII вв. – княжеские. Это значит, что именно князю в эту эпоху принадлежало право утверждать решения государственных органов и получать деньги за привешенную к документу печать. С конца XIII в. Рядом с княжескими печатями появляются большие группы печатей посадников, архиепископских наместников, тысяцких, купеческих старост. Значит, с этого момента очень большая часть привилегий, еще остававшихся у князя, перешла от него к другим, республиканским органам власти. Важнейшие документы и после этого снабжались княжеской печатью, но с начала XV в. она почти не встречается, зато на ее место пришли многочисленные печати «Великого Новгорода», которыми распоряжались посадники и тысяцкие.

Стало видно теперь, как постепенно уменьшалась сфера княжеского вмешательства в государственную жизнь Новгорода. Летописи этого важного процесса не отметили совершенно, но наблюдения над печатями позволили понять загадочную фразу договоров Новгорода с князьями XV в. Князья безуспешно настаивали: «А печати быть князей великих, а печати Великого Новгорода не быть». Теперь становится ясно, что они добивались восстановления старого порядка – обязательного контроля князя за новгородскими решениями. Как видим, этот источник отражает хотя и важную, но все же только определенную сторонку жизни древнего Новгорода.

Множество вопросов, в том числе и таких, которые касаются самых существенных сторон средневековой жизни, остаются без ответа даже при сопоставлении всех тех исторических источников, которые давно уже сделались традиционными для исследователя. Отсюда возникло стремление увидеть все собственными глазами, прикоснуться руками к самим материальным остаткам прошлого, войти в дом древнего новгородца, пройти по его усадьбе, выйти за ее ворота на уличную мостовую, побывать на вечевой площади и на торгу. Полвека назад началось это увлекательное путешествие на «машине времени», и с тех пор оно не прекращается, заново открывая прошлое в непрерывном движении с одной усадьбы на другую и из одного столетия в другое.

Несколько лет назад сотрудник Новгородской археологической экспедиции Петр Иванович Засурцев опубликовал книгу «Новгород, открытый археологами». Вот несколько примеров возможностей археологии в познании открытого ею Новгорода.

Когда заходит речь о средневековом Новгороде, воображение прежде всего рисует картину шумного торгового центра, в котором на пристанях и на торгу пучит разноязыкая речь, а заморские гости – парижские, веденецкие и индийские – наперебой предлагают покупателям свои экзотические товары: in та и благовония, пряности и диковинные орехи, примерно так оно, вероятно, и было. Но историки еще до раскопок попытались внести одно существенное пополнение в список излюбленных новгородцами привозных товаров. Было обращено внимание на то, что Новгородская земля невероятно бедна полезными ископаемыми. В ней нет месторождений ценных поделочных камней, в ее недрах нет металлических руд. Только железо распространено повсеместно и ржавой почве болот. Но для нормальной жизни 11 у ясны медь и свинец, серебро и золото. Все это везли и I Новгород издалека в обмен на его природные богатства: мех и мед, воск и ценную рыбу. Если это так, рассуждали историки, нужно ли было Новгороду собственное ремесленное производство? Не проще ли было ввозить уже готовые изделия? Поскольку почвы Новгородской земли были тощими – это лесной и болотный край, – получалось, что ни сельское хозяйство, ни ремесло в экономике Новгорода не имели большого значения, а на первое место выдвигались торговля и промыслы. Центральной фигурой Новгородской истории оказывался купец, обменивавший добытые в новгородских лесах и реках продукты им готовые изделия заморских ремесленников и предметы роскоши. Как уже рассказывалось выше, историки порой отождествляли купцов с хозяевами Новгорода – боярами.

В результате раскопок эти представления были опровергнуты. Каждый год буквально на каждой древней усадьбе лопата археологов открывала следы разнообразных собственных ремесленных производств. Иногда это были отходы ремесла – шлаки, оставшиеся от плавки металлов, обрезки привозного поделочного камня. В других случаях – испорченные в процессе изготовления вещи, которые приходилось выбрасывать. Находили в большом количестве и сами орудия производства: каменные литейные формы для изготовления бронзовых и серебряных предметов, огнеупорные тигли, в которых плавили цветной металл, глиняные ложки-льячки, которыми жидкий металл разливался в формы, а также специальные инструменты ремесленников. Неоднократно обнаруживались при раскопках и остатки целых мастерских, в том числе бронзолитейных и ювелирных.