Берешит - [32]

обращая внимания на насмешки своих современников? Тем не менее есть огромная разница между верой

разумом и верой сердцем. Хотя каждый религиозный еврей претендует на то, что он “верит”, эмуну (веру)

большинства людей можно охарактеризовать всего лишь как отвлеченную идею, принадлежащую сфере

разума и никогда не проникавшую вглубь сердца человека настолько, чтобы изменить его личность. Тора же

обязывает к тому, что называется эмуна хушит, чувственному восприятию истины, которое не может не

влиять на нашу жизнь постоянно. Обретение подлинной эмуны продолжается всю жизнь человека и

достигается лишь немногими. Вера Ноаха была интеллектуальной природы, и поэтому она не наполнила его

страхом перед приближающейся катастрофой, который, если бы он чувствовал его инстинктивно, конечно,

заставил бы его без промедления устремиться в убежище.

И только увидев направляющегося к нему Ангела Смерти, он вошел в ковчег.

Злодеи заявили: “Как только мы увидим, что Ноах входит в ковчег, мы принесем топоры и изрубим все это

сооружение в щепки!” Тогда Ашем сказал: “Я покажу, что вы не сможете помешать Ноаху войти”. Он

поставил вокруг ковчега львов, и никто не мог даже прикоснуться к нему, а Ноах и его семья на глазах у всех

среди бела дня вошли в ковчег.

Жизнь в ковчеге

Жизнь в ковчеге

На протяжении двенадцати месяцев, пока продолжался Потоп, небесные тела вели себя не так, как обычно.

Поэтому обитатели ковчега не могли по солнцу или луне определить час суток или день месяца. Лишь по

драгоценным камням, которые Ноах взял с собой в ковчег, можно было узнать время. Когда они сверкали,

обитатели ковчега знали, что стояла ночь, а когда они начинали тускнеть, наступало утро. Так велся счет

дням.

Прошел год. Этот год не был самым спокойным в жизни семьи Ноаха. За двенадцать месяцев им ни разу не

удалось поспать целую ночь, так как на них лежала ответственность за тысячи птиц, зверей и домашних

животных, которых надо было кормить. Все животные требовали себе пищу в разное время: некоторые —

днем, некоторые — на рассвете, некоторые — ночью. Ноах и его сыновья трудились непрерывно.

Однажды, когда Ноах опоздал с пищей для льва, лев ударил его лапой, и Ноах стал хромать.

Был там зверь по имени Зикис, который отказывался от любой пищи, которую предлагал ему Ноах. Ноах

удивлялся, почему голодный Зикис еще жив. Однажды, когда Ноах разрезал гранаты, оттуда выпал червяк.

Зикис сразу открыл свою пасть и проглотил его. Теперь Ноах знал, что ему требуется, и имел наготове запас

червей.

Однажды Ноах вдруг понял, что совсем забыл про птицу Хул, сидевшую в клетке, запрятанной во

внутренней части ковчега. “Тебе что, не нужна пища?” — спросил Ноах в изумлении. “У меня не хватало

совести беспокоить тебя, — отвечала птица Хул, — я видела, что ты занят, и решила не доставлять тебе

дополнительной работы”.

— Мое тебе благословение! — произнес Ноах. — Я желаю тебе, чтобы ты жила вечно!

Пока Ноах оставался в ковчеге, он снова и снова молил (Теплим 142:8): “Выведи меня из темницы — ибо

душа моя устала от запаха львов, медведей и пантер!”

— Ноах, — сказал Ашем, — в том и состоит Моя воля, чтобы ты не выходил из своего заключения

двенадцать полных месяцев.

С какой целью Ашем назначил Ноаху и его семье невероятно трудную задачу сохранить зверей живыми?

Опустошение было навлечено на землю воровством, порожденным эгоизмом. Чтобы стать строителями

нового мира, Ноах и его семья должны были выработать в себе противоположное качество — хесед, доброту

и милосердие, способность самоотверженно отдавать себя другим.

Ковчег спокойно плавал по океану, как корабль, а мир вокруг него тем временем превращался в жуткую

безлюдную пустыню, залитую водой. Сорок дней шел сильнейший дождь. Каждая капля дождя,

посылаемого Ашемом на землю, предварительно кипятилась в Геиноме, поэтому дождь был настолько

горячим, что с попадавших под него людей сходила кожа. В состав капель входила не только вода, но и

огонь. В дополнение к дождю, падавшему сверху, в земле раскрылись все колодцы и источники, и из них

изливалась кипящая вода. Великаны поколения Потопа сначала думали, что смогут одолеть источники,

просто-напросто наступив на них, но вода была такой горячей, что ничего не получилось. И что же тогда

сделало это не знающее жалости поколение? Они брали своих маленьких детей и затыкали их телами

отверстия источников. Если вода продолжала хлестать потоком, то они клали в отверстие второго ребенка,

третьего, — только чтобы самим спастись. Поэтому, если бы не огонь и вода, падавшие сверху, то они,

вполне возможно, и выжили бы.

Наконец, вода поднялась на высоту в пятнадцать амот (около 11 м) над самыми высокими горами. Почему

именно пятнадцать? Да потому что то поколение усмехалось: “Мы великаны, пятнадцати амот ростом, и,

если будет когда-нибудь потоп, мы встанем на вершины гор и спасемся!” Теперь же уровень воды был выше

их голов, и они утонули.

То было самое страшное бедствие, которое когда-либо обрушивалось на землю. Выжили только рыбы, ибо