Берега ярости - [48]

Было ещё кое-что. Ученые умы, как сказала Вир, хотят повесить над долиной зонд на низкой орбите. Для слежения. Но капитан Шодай против. Неизвестно, кто управляет механизмами в шахте, искусственный интеллект или биологическое существо — но в любом случае он или оно вполне способно засечь объект в небе. И постоянное наблюдение, по мнению капитана, может привести к гибели «Черны».

Детство какое-то, подумал я с досадой. Спросил вполголоса:

— Кто руководит вашей экспедицией, Вир?

Она на секунду примолкла. Вскинула белые брови.

— «Черна» и её капитан выбраны для этой миссии руководством флота. Шодай — один из самых старых офицеров нашего флота. Опыта и заслуг у него больше, чем у кого-то другого. А биологи, медики и специалисты по физике подпространств отобраны для экспедиции ученым советом Квангуса. Их кандидатуры одобрены президентом Черных.

— Я не о кабинетных играх тут говорю. — Как я ни старался, но отзвук раздражения в моих словах все-таки прозвучал. — Кто над кем, Вир? Здесь, на орбите Турании? Ученые над капитаном — или капитан над учеными? У кого право решающего голоса?

Она едва заметно нахмурилась.

— Ты неправильно представляешь себе… капитану Шодаю вверена военная часть нашей экспедиции. А ученые занимаются тем, ради чего мы сюда и прибыли — изучением, добычей информации…

Я коротко хохотнул, не сдержавшись.

— То есть капитан Шодай может спорить с учеными сколько угодно, но решения, пока по вас не начали палить, принимает не он?

Вир пожала плечами.

— С этими спецами от науки всегда тяжело. Но именно от них мы ждем результатов. Так что приходится обходить острые углы. А что это мы все о делах? Поговорим о чем-нибудь другом?

— О чем? Разве что о моем карантине? — Скучно сказал я.

И, потянувшись, оперся рукой о стенку модуля рядом с комом.

Вир на призрачном экране, созданном лучом визора, улыбнулась. Вызывающе, обольстительно. Сказала, опуская белые ресницы и откидываясь назад — так, что грудь, обтянутая комбезом, переместилась в самый центр экрана:

— Ты выглядишь усталым.

— Это от пересыпа. — Я глянул на неё с интересом. Что, деловая часть разговора закончилась?

Вир блеснула сахарными зубками:

— Крепись, младлей. И загляни на дно контейнера с продовольствием. Я сунула туда бутылку коньяка из личных запасов капитана Шодая. Пятнадцатилетней выдержки. Правда, расстался он с ней тяжело, с зубовным скрежетом… можно сказать, от души оторвал. И от своего неприкосновенного запаса. Так что цени. И пользуй потихоньку. Главный костоправ тоже сунул в контейнер посылочку — аптечку со снотворным, на случай бессонницы. Не захочешь пилюлек, звони мне, в любое время. С офицером связи я договорилась. Вызовешь «Черну», назовешься, нас тут же соединят. Учти, линия будет изолированной, вот как сейчас. Только ты и я, говори что хочешь…

Она лепетала, продолжая улыбаться — а непроницаемо-черные глаза поблескивали из-под щеточек белых ресниц. Похоже, на «Черне» бояться, что я слечу с катушек от одиночества. Коньяк, снотворное, отзывчивая блондинка на связи, только назовись… Интересно, до каких границ дойдет услужливость Вир? Во всех системах люди из безопасности — самые небрезгливые из сограждан. Особенно если речь идет о человеке, который нужен родной системе…

В горле опять запершило, я откашлялся. Сказал на пробу, внимательно разглядывая Вир:

— Ну раз изолированная линия… пуговичку на горле не расстегнешь? Так, для размягчения разговора.

Она, не меняясь в лице, вскинула руку. Ворот разошелся, блеснула белая кожа, начинавшаяся от загорелой шеи. Предложила нахальным голосом:

— Звони попозже, может, застанешь в постели. Тогда о пуговичках и просить не придется.

— Я же не зверь какой-то. — Проворчал я. — Понимаю, девочка не маленькая. Навряд ли все десять месяцев будет спать в одиночестве. А тут я со своим звонком. И чьи-то усилия пойдут прахом…

Вир расхохоталась.

— Какая забота… Даже не подозревала в тебе такой чувствительности, Лен!

— Ничто не даром. — Я помедлил. — Через десять месяцев за все рассчитаемся. И за мою заботу, и за прочее. Если, конечно, к тому времени «Черна» ещё будет болтаться рядом. И ты на ней.

— Звучит-то как угрожающе… — Она снова блеснула зубками. Повела рукой — сразу две пуговицы расстегнулись, края комбеза разошлись, открывая белые холмы на снежно-белом поле. — Кстати, у нас в файлохранилище есть файлы. Те самые, для одиноких мужчин. Не хочешь? Могу переслать, исключительно для облегчения горького одиночества. Чтоб кое-кто не косился на мои пуговицы с такой тоской…

Я качнул головой.

— Обойдусь. Пришли лучше записи гибели ваших кораблей и спутников. Погляжу, вдруг появятся какие-то мысли.

— Все-то ты в делах, младлей… — Вир нарочито печально вздохнула, потом медленно застегнула пуговицы. До самого горла. — Что-нибудь ещё?

Я снова помотал головой, и она отключилась.

Файл с записями гибели восьми кораблей и шести спутников пришел практически сразу же. Я их посмотрел, потом скопировал в свой комм.

И приказал ему построить голографическую модель этого сектора Галактики, отметив на ней точки крушений.

Глазок визора полыхнул, давая объемную развертку. Над моей рукой возник темный куб, по углам которого светились две звезды — бледно-желтая Лорна, светило Квангуса, и тускло-багровая Онора, возле которой висела Турания. Я покрутил модель, увеличивая её и разворачивая по всем трем осям. Кое-какие идеи начали появляться…