Берег загадок - [14]

— Постреляли всех, — угрюмо отозвался Клычдурды-ага, оглядывая Абдуллу. — Вот такие, как вы... Приезжают сюда, то же от скуки, набивают мешки дичью. Закона для них не существует.

— Дорогой товарищ, да я же говорю, что не ради себя стараюсь! — внушительно заговорил Абдулла. — О детях я забочусь. Мы с вами, дорогой товарищ, еще можем обойтись без курятины или утятины, а эти мопсики не обойдутся. — Абдулла повел подбородком в сторону стоявших рядом ребятишек.

Генка недовольно хмыкнул:

— Во-первых, мы не мопсики. А во-вторых, это бакенщик Клычдурды-ага, а не «дорогой товарищ». Привыкли всех обзывать!

— Рыженький, да ты что! — Абдулла раскатисто рассмеялся. — Разве за это обижаются! Когда ты мою собаку назвал Глупышем — я совсем даже не обиделся. Я ее сначала называл Карагез, а потом смотрю, все дети называют ее Глупышем, и тоже так стал звать.

— Да она же и в самом деле глупая! — возразила Аннагозель. — Когда ее зовут, то бежит в противоположную сторону. Сначала крутится на одном месте, а потом как припустит куда попало.

— Девочка, ты не оскорбляй моего пса, — попросил Абдулла. — Ты сегодня ела куриные котлеты? Ела... А из какой курицы они? Не знаешь! А они из курицы... вернее из утки, которую вытащил из дженгелей мой Глупыш. Я бы на твоем месте поблагодарил Глупыша.

— Уважаемый Абдулла, — сказал Клычдурды-ага. — Это все же не тот разговор, который нам надо вести. Вот послушайте, что я вам скажу.

— Буду рад услышать слова умного человека. — Абдулла тонко улыбнулся.

Бакенщик тоже улыбнулся, но хмуро, притом покашливая:

— Уважаемый Абдулла. Вот, видите, стоит моторка? Я могу сесть в нее и отправиться в охотсоюз к егерю Гельдыоразу, если вы не перестанете стрелять из ружья.

— Хорошо, я учту ваше замечание, — с достоинством произнес завхоз и бросил за спину ружье. — Пойдем, Глупыш...

Он направился вдоль берега к камышовой чащобе. Ясно, было, что Абдулла и не собирается прекращать охоту. А вот и выстрел грянул, словно назло бакенщику. Клычдурды покачал головой и сплюнул:

— Плохой человек... Глупый человек. Еще неизвестно, кто из них Глупыш. Ладно, друзья, давайте отправимся домой.

— Мы еще поиграем, можно? — попросил Довран. — Мы же недалеко от дома. Ты поезжай один, а мы придем попозже.

— Ладно, оставайтесь, — согласился Клычдурды-ага. — Только будьте осторожны, не налетите на выстрел этого охотника.

Тотчас бакенщик сел в катер и повел его из лагуна на быстрину. Затем суденышко скрылось за излукой реки.

— Давайте пойдем к «падишаху», — сказал Довран. — Он там совсем один, там его никто не охраняет. Если узнает о нем Абдулла — плохо будет дело.

— Твоему «повелителю-падишаху» нужна постоянная охрана, — раздумчиво сказал Генка и лицо его осветилось довольной улыбкой, словно придумал он что-то чересчур особенное.

— Конечно, надо, — согласилась Аннагозель. — Может быть, дежурство установим?

— Нет, дежурство тут ни к чему. Да и какое может быть дежурство в волшебном дворце. Это же не пионерский лагерь! Уж если играть в «падишаха», то давайте играть по-настоящему. Для охраны волшебного царства нужен Цербер — мифический пес.

Бяшим и Аннагозель довольно засмеялись, потому что, они сразу вспомнили о древнегреческом мифе, который недавно читала вслух пионервожатая. В мифе был трехглавый пес Цербер, который сторожил вход в ад. Генка, видя, что придумка его понравилась друзьям, заявил с тем же озорством:

— Не думайте, что Цербером будет кто-то из нас. Мы, как, были батырами, так и останемся. Цербером мы сделаем завхозовского Глупыша!

— Глупыша?! — удивились и переглянулись Бяшим и Аннагозель. А Довран от удивления разинул рот.

— Этот проклятый Глупыш, — торжественно громко продолжал Генка, — достоин того, чтобы посадить его на цепь. Сколько он уток перетаскал для своего хозяина! Абдулла стреляет, а этот преданный слуга бросается за добычей в камыши и в воду. Глупыш достоин за свои злодеяния посидеть на цепи у входа в волшебное царство. Голосую, кто «за»?

Бяшим и Аннагозель подняли руки. Довран не понял, зачем они это сделали. Генка спросил:

— А ты, Довранчик, воздержался или против? Ты хочешь; чтобы Глупыш был Цербером и сидел возле баржи на цепи?

— Конечно хочу, — согласился Довран. — Но лучше всего, если его посадить на цепь прямо в самой барже, возле ног «падишаха». Если мы посадим его у входа, то он залает, и Абдулла придет к нему на помощь.

— Не называй этого убийцу птиц и животных Абдуллой,— строго предупредил Генка. — Он не Абдулла, он — аждарха. Если уж играть «в падишаха», то надо так, чтобы было совсем интересно.

— А как мы поймаем Глупыша, чтобы сделать его Цербером? — спросила Аннагозель.

— Ай, это очень просто. Позовем — подойдет. А когда подойдет — привяжем к ошейнику веревку, — пояснил Генка.

— А где возьмем веревку? — сказал Бяшим.

— Зачем веревка? — не понял Довран. — У нас дома цепь есть. У нас же свой пес когда-то был, его браконьеры отравили — подох. Теперь отец ищет другого. Говорит, поеду в аул— привезу одного безухого кутенка.

— Тогда надо действовать! — скомандовал Генка. — Пошли за цепью...

Ребята двинулись вдоль берега между кустами саксаула и розового, цветущего тамариска. Шли они довольно долго. А когда сюда ехали на катере, то им показалось, что отъехали совсем недалеко. Но вот, наконец-то, камыши. От них две тропы— одна к пионерскому лагерю, другая к хижине бакенщика. Миновав чащобу камышей, дети вышли на взгорок и скоро были возле двора Доврана. Отец его давно уже был дома. Встретив ребят, Клычдурды-ага радостно объявил: