В отчаянии Надод ломал руки, мечась, как загнанный зверь, по своей тесной клетке.
Что ему делать? Не открыть ли люк и не выброситься ли в море?.. Нет, это было бы бесполезно. Шхуна далеко, и его выловят при громком хохоте матросов, а Фредерик Биорн равнодушным тоном прикажет:
— Вздернуть этого молодца повыше!
Все огромное тело Надода подергивалось от конвульсивных рыданий. Как избежать позора?.. Ах, если б только работа протянулась до заката, тогда успеет подойти шхуна и он будет спасен… Но нет, работа шла усиленным темпом, и самое большее через полчаса его должны были захватить, как зверя в норе.
В безграничном отчаянии проклинал Надод свою нерешительность. Чего он ждал?.. Почему уже давно не взорвал корабль?.. Теперь те, с кем он собирался играть, как кошка с мышью, держали его в своих руках.
Вдруг стук прекратился. Что бы это могло означать?
Сильное покачивание объяснило ему все: налетел шквал и отдалил час возмездия.
С палубы донеслась команда вахтенного офицера:
— Все наверх!
Для борьбы с ураганом понадобились все свободные руки.
— Руль к ветру! — крикнул офицер.
Совершив ловкий поворот, корабль стал к ветру. Громадные волны теснились вокруг него и вздымались, угрожая ему своей яростью.
Вдруг одна волна обрушилась на палубу и прокатилась по ней от кормы до носа.
— Человек за бортом! — раздался крик.
Волна подхватила бретонца Ле-Галля и унесла его в море.
Немыслимо было даже думать о его спасении. Всякая попытка угрожала гибелью тем, кто бы ее предпринял.
В течение нескольких минут видно было, как он барахтался в волнах, затем он исчез.
Потеря этого храброго и преданного человека была тяжелым ударом для Эдмунда.
Все остальные матросы успели схватиться за поручни или броситься ничком и уцелели.
Около четверти часа боролся бриг с ветром и волнами, причем его крепкий корпус трещал и вздрагивал. Вой и рев ветра заглушали слова команды и свистки боцманов.
Совершенно неожиданно хлынул проливной дождь. Потом сразу все стихло. Бури как не бывало. Показалось солнце, и успокоившееся море тихо плескалось…
Подобные шквалы именно тем и опасны, что они налетают неожиданно и почти всегда застают корабли врасплох. «Дядя Магнус» вышел из этого испытания с честью. Но где была «Леонора»? Насколько хватало глаз, ее не было видно. По всей вероятности, буря далеко отнесла легкий кораблик.
Работа на носу возобновилась. Надод, которому буря принесла некоторую надежду, понял, что на этот раз его игра окончательно проиграна.
Но счастье вторично улыбнулось ему.
Когда корабельный мастер отдирал уже последнюю доску обшивки, скрывавшей тайник, на горизонте показался парус.
Все были уверены, что это приближается «Леонора», и не обратили на него большого внимания, продолжая с нетерпением следить за работой плотников.
Опять корабельный мастер выказал большую проницательность.
— Ваша светлость, — шепотом обратился он к герцогу, — так как неизвестного злоумышленника видели под бушпритом, то прикажите спустить лодку и пусть она наблюдает за этим местом.
— К чему это? — так же тихо спросил Фредерик.
— Надо полагать, что из тайника есть люк наружу…
— Ну и что ж из того?
— А то, что если бы я попал в подобное положение, я не задумываясь бросился бы очертя голову в воду.
— Разумное предложение, — сказал герцог и приказал спустить лодку.
Приближалась развязка.
Почувствовав, что последняя доска обшивки, скрывающая его от врагов, отделяется, Надод открыл люк и без колебания прыгнул в море.
Попал он прямо в подстерегавшую его лодку и, прежде чем успел опомниться, был связан по рукам и ногам.
— Попался, дружок! — сказал боцман. — Теперь держись! Бьюсь об заклад, что тебе здорово влетит.
Свисток дал знать на корабль о поимке гнусного злоумышленника.
Со свойственной ему сообразительностью, Надод понял, что у него остается только один-единственный шанс на спасение. Он был искусно загримирован и до такой степени походил на настоящего мулата, что трудно было заподозрить обман.
Во время спуска «Дяди Магнуса» Надод был все время на виду у Грундвига, но тот не обратил на него ни малейшего внимания. Только когда мулат заговорил, звук его голоса вызвал у старого слуги смутное подозрение.
Надод решил выдать себя за агента Бартонов и не признаваться ни в чем, хотя бы его подвергли пыткам.
Вся команда брига, вместе с Фредериком, Эдмундом, Гуттором и Грундвигом, собралась встречать пленника.
— Мулат!.. Это мулат!#.— повторил несколько раз в изумлении Грундвиг, когда Надода подняли на палубу.
— Разве ты знаешь этого человека, Грундвиг? — спросил герцог.
— Нет, не знаю, ваша светлость. Но он присутствовал при спуске «Дяди Магнуса» и держал крупное пари…
— За или против успеха?
— За, ваша светлость.
— Странно, — пробормотал герцог и подошел к пленнику, которого поставили под грот-мачтой.
Странное впечатление производил Надод. Съежившись и сгорбившись, он с ловкостью профессионального актера сумел в одну минуту изменить свой наружный вид.
Все ожидали увидеть бравого, энергичного молодца, а вместо него стоял жалкий, запуганный человечишко с глупым и растерянным лицом.
Фредерик и Эдмунд также попались на обман.
