Белый волчонок - [19]

Лекция была долгой. Но жрица умела говорить, увлеченно и интересно. Хотя темы не самые приятные. Несмотря на всю внешнюю строгость, заметно, что мы ей не до лампочки.

Я путаюсь в богах и традициях, но общий смысл мне близок. И речь идет даже не о какой-то вселенской справедливости. А о том, что всему есть цена. Особенно для тех, у кого в руках сила. Магия, дар богов.

София безапелляционно ставила нас перед темой морального выбора. Отметая на лету возражения из разряда, что наши привилегии лишь удачное стечение обстоятельств при рождении.

— Каждый из вас встанет перед выбором. Эмоции, воспитание и даже законы не смогут ни помочь, ни остановить. Это простой факт. Вот ты, Истровский. Знаешь, что один человек собирается убить другого. Ты можешь его остановить, только убив.

— Почему только убив? — парень неожиданно сильно бледнеет.

— Потому что такие условия. Ты знаешь, что только так. А тот, другой, в будущем может спасти сотни людей. Он целитель, и очень хороший. Что ты сделаешь?

Молчание длится долго. Усердно думает не только Истровский, на которого жалко смотреть. Он бледнеет, краснеет, кусает губы, но не отвечает. Ох и впечатлительный парень.

— Можешь не отвечать, — сжаливается все-таки жрица. — Вслух. Но для себя реши и лучше заранее будь готов. Не мне тебе говорить о том, как все может быть, — загадочно заканчивает она.

Выматывает нас всех не то слово. А я понимаю, что на детишек тут возложена совсем недетская ответственность. Конечно не прямо решать, кому жить, а кому нет. Но как минимум думать, что к этому может привести чуть ли не любой поступок.

Боги не особо церемонятся с теми, кто не справился вникнуть в их законы. Поклонение, жертвы и вот это все, не спасет. Как там? Незнание законов не избавляет от наказания. Только тут еще и сбежать не получится.

Есть тут и темные боги. Ну или не очень светлые. Про абсолютное зло речи не идет, но жрица сильно морщится, упомянув Сетха. Я делаю пометку в памяти — узнать подробнее.

Перейти на темную сторону меня не тянет, но знать — не значит поддерживать. Хочется всех посмотреть, да. Я, как могу, избегаю неприятных мыслей.

Мне становится интересно, в чем же наша группа накосячила. После услышанного уже не кажется, что это угон отцовской тачки или пьяный дебош.

От гнетущей обстановки меня отвлекает лишь Илена. Рыжая бестия при любом удобном моменте вертится, бросает на меня озорные взгляды и выставляет в проход ножку.

И даже суровый взгляд жрицы, когда она поворачивается в сторону девчонки, утихомиривает ту минут на пять. В конце концов надолго успокаивает чертовку мощный подзатыльник от брата.

Ну чисто ребенок. Если не смотреть на ушки, ножки и третий размер груди. Мне сложно представить, что она совершила что-то ужасное. Но у таких настолько большое шило в заднице, что без проблем жить они не умеют.

Завершаем мы, можно сказать, на позитивной ноте. Госпожа София нас хвалит и даже улыбается, скупо, но хоть что-то. Только Илене достается осуждающее покачивание головой.

Эратская выскакивает, ни с кем не попрощавшись, остальные тихо обсуждают совместные планы. Мне приходится сильно напрячься, чтобы сообщить брату о том, что мы закончили.

Не с первого раза, но я получаю ответ «Не ори ты, понял. Скоро буду». Да не ору я, просто сильно стараюсь.

— Белаторский, — звучит властный голос, улыбки уже нет. — А ты останься.

Глава 7

«Отбой, я еще задержусь» — от неожиданности у меня получается достучаться до брата сразу же. Тот что-то неразборчиво бурчит в ответ, но я уже переключаю внимание на реальность.

Вся компания награждает меня сочувствующими взглядами. Илена, на развороте, успевает еще и подмигнуть. Они дружно быстренько сваливают.

Жрица молча смотрит на меня, не мигая и не шевелясь. Неуютно конечно, но беспокоит меня что-то другое. Эти пронзительно голубые глаза, острые скулы, высокий лоб… Неужели?

— Смотрю, до тебя наконец дошло, — оттаивает женщина и одаряет меня намеком на улыбку. — Не все так и плохо, значит. Да, мы с тобой родственники. Я твоя двоюродная, хм, бабушка.

— Бабушка? — глупо повторяю.

— Последний раз я это от тебя слышу, Белаторский, — приказывает она. — И дело не в возрасте. Я уже сорок лет жрица храма Маат. Тут моя семья, хоть я и осталась в роду. Это не значит, что мне плевать на твои проблемы. Только то, что у меня приоритеты иные. Я помогу тебе, сделаю все, что в моих силах и моей власти. Но и от тебя я жду, чтобы ты надеялся в первую очередь на себя. Ясно?

— Совершенно ясно, — я усердно киваю.

Неплохо, конечно, иметь бабушку верховную жрицу. Но и такой вариант меня более чем устраивает. Если со мной не будут нянчиться, то так еще лучше.

— Надеюсь, — явно не верит она. — Так, придется действовать быстро. Пойдем.

София выходит из комнаты так бодро, что мне приходится догонять ее бегом. Мы снова проходим лабиринт, и я тщетно пытаюсь запомнить повороты. Наверняка специально так запутано, чужой сразу потеряется.

Мы поднимаемся по лестнице, проходим через балкон, с которого видна часть основного зала. Там, внизу, неспешно бродят фигурки людей.

Жрица приводит меня в небольшой рабочий кабинет. Помимо массивного стола у окна, тут стоит уютный низкий диван с журнальным столиком. Пара открытых книжных полок, закрытый дубовый шкаф. И везде картины, статуэтки, вазы и подсвечники.