Белый шаман - [31]

— Ну, вот что, Яшка, — по-своему нарек Ятчоля заведующий факторией, — донеси с полнейшим чувством, голубарь, каждое мое слово… Впрочем, вряд ли получится. Не шибко ты крупный знаток русской речи. Донеси хотя бы тысячную долю того, что я хочу сказать, чем полна моя душа. Понял?

Ятчоль подобострастно закивал головой:

— Да, да, я понимает.

Пойгин сидел на корточках у самой двери, позади всех, с видом замкнутым и мрачным: ему не нравилось, что русский торговый человек точно так же, как американцы, явно расположен к Ятчолю.

Степан Степанович прошелся за прилавком, показал на полки, заполненные товарами, и сказал, громыхая густым басом:

— Скажи им, дорогой мой Яшка, что это не просто советские товары — шило, мыло и всякое там прочее. Это по-ли-ти-ка! Вас тут, понимаешь ли, грабили американские купчишки… да и русские, отродье царского режима, были не лучше. А мы их вот так, крест-накрест, пауков-толстосумов, перечеркнем к ядреной бабушке! Перечеркнем своей кристальной честностью! Переводи, Яшка, только, пожалуйста, без ядреной бабушки, это уж так, понимаешь ли, в сердцах у меня вырвалось. Я же культуру вам должен нести, свет. В этом миссия моя, высокая миссия! Я не просто, понимаешь ли, торговый работник, я тут представитель новой эры. Насчет эры я, может, хватил высоко, не понять пока вам этого прекрасного слова. Но ничего, я вас обучу. Мы еще тут кружок политграмоты откроем. Переводи, Яшка!

Ятчоль, сидя на фанерном ящике, изо всех сил пытался уразуметь, о чем говорит русский, но даже в малой степени не догадывался о смысле его бурной и страстной речи. А люди видели, что русский обращается именно к Ятчолю, ждали, что тот в конце концов объяснит, о чем хочет сказать усатый русский.

— Почему он так громко кричит? — спросил старик Акко. — Может, считает, что мы глухие? Сначала подумал — бранится, но по лицу непохоже, глаза добрые.

— Я так полагаю, что он перед началом торговли шаманит, — предположил тесть Пойгина Уквугэ.

— Ну что же ты молчишь? Переводи, Яшка, — все тем же громким голосом продолжал Чугунов. — Ну, хоть чуть-чуть… в общих чертах растолкуй…

Ятчоль с важным видом раскурил трубку, встал с ящика, прокашлялся. Чугунов, присев на прилавок, с нетерпением и величайшим любопытством разглядывал лица чукчей, надеясь, что сейчас, как только Ятчоль переведет хоть приблизительно его слова, появятся на лицах улыбки, раздадутся голоса одобрения.

— Русский просит меня, чтобы я стал его помощником, — важно сказал Ятчоль. — Он всех предупреждает, чтобы вы относились ко мне с почтением. Но я еще не знаю, стану ли его помощником. Мне надоели американцы, а теперь вот новый пришелец…

Услышав слово «американцы», Степан Степанович соскочил с прилавка, пристукнул по нему кулаком.

— Верно, Яшка! Значит, понял, что я толкую про американцев. Наконец-то мы их попросили убраться восвояси! Шутка сказать, восемнадцать годков исполнилось Советской власти, а они тут на своих шхунах шастают. Теперь по-другому заживем мы с вами. Главное — честность, честность и еще раз честность! Советская власть весь мир покорит не чем-нибудь, а вот именно честностью!

Ятчоль выждал, когда успокоится русский, и продолжил свою лукавую мысль:

— Так вот я и говорю… надоели мне американцы. Вы думаете, почему я им помогал? Чтобы всех вас хоть немного охранить от обмана. Без меня они даже подошвы с ваших торбасов на ходу сдирали бы…

— По-моему, ты только этому у них и не научился, — съязвил Пойгин.

Слова его вызвали смех. Чугунов тоже засмеялся радостно, полагая, что у него возникает с чукчами самый сердечный контакт.

— Молодец, Яшка! Значит, все-таки донес, донес главное. Если радуются люди моим словам, значит, миссия моя начинается славно.

Ятчоль ткнул в сторону Пойгина пальцем и сказал Чугунову:

— Пойгин шаман. Пойгин плёка!

— Шаман, говоришь? А ну, ну, где он? Это даже очень любопытно… Тот вон, у самой двери? Странно, а он мне, понимаешь ли, как-то приглянулся. Вполне с виду симпатичный мужчина. И лицо серьезное. А рядом с ним кто? — указал на Кайти. — Удивительно милая женщина. Впрочем, суть не в женщине. Мне, понимаешь ли, про это и думать ни к чему. У меня высокая миссия. Если начнешь на женщин заглядываться… Ты это опусти, Яшка, опусти про баб. Переводи основное.

Ятчоль понял, что русский опять разрешает ему говорить, повернулся к Пойгину:

— Ты лучше бы откусил свой язык и выплюнул собакам. Ты лучше молчи. Тебе известно, что я все время из одного конца в другой по берегу езжу. Все самые новые вести всегда первому мне в уши вползают. Есть одна для тебя самая страшная весть. Шаманов русские будут изгонять, как самых злых духов. И этот вот усатый русский за тебя первого возьмется…

— Если он станет твоим другом, то мне он, конечно, будет врагом.

— Странно, почему тебя перебивает этот серьезный мужчина? — спросил Степан Степанович, выходя из-за прилавка. Подошел к Пойгину, присел рядом с ним у стены на корточки. — Ну так что, приятель, закурим, что ли? — Протянул Пойгину папиросу. — Неужели ты шаман? Я их как-то по-иному, понимаешь ли, представляю. По-моему, мы с тобой поладим. Дай мне хоть чуть-чуть твоему языку научиться, я тебя за неделю перекую.