Белый рондель - [38]
— Здесь нет оружия, — сказал я.
— Пустое. В соборе много лежит.
— Как мы туда проникнем?
— Собьём замок!
— Но кому принадлежит этот склад, пан Кавалек?
— Нашей хоругви. Не беспокойтесь, панове. В конце концов мы положим сабли обратно.
— Я не дерусь на саблях, — мрачно сказал Трампедах.
— Тогда на шпагах!
— А собор-то горит, — заметил я.
— Чепуха! Чему там гореть, остались три деревяшки!
Сильный, однако, юноша этот Кавалек. Он поднял здоровенный камень и грохнул им по замку. Замок слетел как игрушечный. Мы отворили скрипучую дверь и оказались в соборе, здесь пахло дымом и было темно, как в подвале. Но мало-помалу мы осмотрелись, пламя через дырявую крышу давало немного света, а Кавалек принёс нечто вроде факела и пристроил его на стене.
Склад не склад, но куча поржавевшего оружия на полу валялась. Я выбрал себе шпагу и спросил Фробелиуса:
— Вы когда-нибудь держали это в руках?
— Кажется, да, — ответил он, взвешивая клинок.
— Ответ обнадёживающий. Но признайтесь, что вы не великий мастер фехтования.
— Совсем не великий, — подтвердил Фробелиус и добавил с недоумением: — Почему она такая тяжёлая?
Я оглядел собор и решил, что на открытом пространстве Фробелиусу придётся совсем худо, я не сумею его защитить, кто-нибудь да успеет ткнуть в него шпагой.
— Господа, — сказал я, — вы должны признать по чести, что наша пара — слабее.
— Жребий, — с усмешкой ответил Трампедах.
— Но, как известно, слабейший противник имеет право выбора места.
— Да выбирайте! — не раздумывая, согласился Кавалек.
— Мы предпочтём драться здесь при факелах.
— В соборе? — изумился Кавалек.
— Святотатство, — пробормотал Трампедах.
— Какой же это собор? — сказал я. — Много лет здесь были конюшни да казармы, а теперь свалка железа.
Я уже сообразил, что среди кирпичей, поваленных лавок и всякой рухляди, загромоздившей собор, нам будет легче. Здесь я сумею держать Фробелиуса за спиной.
— Но тут есть орган! — сказал Трампедах.
— Из него наверняка не выжмешь мышиного писка.
— По мне всё равно, — сказал Кавалек. — И в таких местах приходилось драться. Когда брали Замостье, я на алтаре рубился. По крайней мере, здесь нам не помешают.
Мы пристроили по стенам ещё три факела, а крыша уже разгорелась настолько, что пол собора светился, будто раскалённый.
Встали в позицию, против меня был Кавалек, а Фробелиусу достался Трампедах. Расчёт мой строился на том, что Трампедах не сразу кинется убивать музыканта, он покрасуется рыцарской статью. А там уж вмешаюсь и я.
— Начнём, — сказал Кавалек.
Мы скрестили клинки. Я зорко следил за тем, что делается рядом, в любое мгновение я мог броситься на защиту Фробелиуса. Кавалек сделал несколько выпадов, я хладнокровно отбил их. Краем глаза я видел, как Фробелиус бестолково топчется на месте, а Трампедах с усмешкой направляет шпагу ему в лицо. Я метнулся влево и сильным ударом выбил клинок из рук Трампедаха.
— А! — озадаченно сказал Кавалек. — Это что?
— Четверная дуэль не запрещает помощи соседу, — сказал я.
Озадаченный Трампедах поднимал клинок, а Фробелиус даже не воспользовался положением.
— Вот как? — сказал Кавалек и, внезапно скакнув в сторону, пронзил остриём бок Фробелиуса.
Этого я никак не ожидал. Конечно, не ожидал и Фробелиус, он побледнел, и, выронив оружие, уселся на лавку.
— Сдался! — крикнул Кавалек. — Сдавайтесь, пан Путешественник!
Быть может, рана Фробелиуса была и легка, но он продолжал сидеть, тупо поводя глазами. Трампедах приблизился к нам.
— Вдвоём мы его одолеем, — сказал он.
Они принялись яростно нападать. Теперь я жалел, что мы бьёмся не на открытом месте. Левая рука начала уставать, а свобода движений была необходима.
Бой разгорался. Под сводом собора наши крики и звон клинков отдавались многократным гулом. Горела крыша, всё заволакивало едким дымом, становилось трудно дышать. Через окна я видел, что пожар занимался в городе. Меня украшало несколько царапин, кровь текла по виску. Но я не остался в долгу. Трампедах еле ворочал рукой, я проткнул ему предплечье, а у Кавалека бессильно повисла кисть левой руки.
Я прыгал через лавки, опрокидывал столы, но сил становилось всё меньше. Устали и противники, но азарт брал своё, я чувствовал, что непременно случится убийство.
— Остановитесь! — раздался вдруг чей-то голос.
Под сводами собора он прогремел с мощью трубы.
— Остановитесь, безумцы!
Мы разом опустили клинки. В глубине собора, рядом с мутно блистающей медью органа, кто-то стоял. Я вглядывался, но не сразу узнал его.
Звучала музыка. Он, этот человек, которого называли маэстро Тарвальд, играл на органе. Такой музыки я никогда не слыхал. Думаю, не слышали её Кавалек и Трампедах, даже Фробелиус был поражён могучим звучанием. Я бросил клинок и отёр лицо. Теперь мне казалось, что в соборе незримо вырос сосновый лес, стволы сосен были оранжевы от заходящего солнца.
Гремел орган, и звуки заполнили всё, не оставив места безмолвию. Я сел у стены, прислонившись затылком к холодному камню. Я так устал, а музыка была прекрасна. Зачем я скитаюсь по свету, стреляю, машу клинком, впутываюсь в интриги, влюбляюсь? Всё это не утоляет печаль. И только, быть может, мгновения, когда слышишь такую музыку, обещают надежду. Но я знал, мгновение пройдёт. Как я утомлён, да и раны, хоть и малые, беспокоят меня. Я встал и побрёл к выходу, у собора прилёг на траву. Где Трампедах и Кавалек? А мой Фробелиус?
![Дом на горе](/storage/book-covers/55/55833f2912fcdd721d2575549a1992085288882b.jpg)
Повесть посвящена детям с трудной судьбой. Они живут в интернате. Одни ребята совсем не знают своих родителей, другие встречаются с ними редко.
![Увези нас, Пегас!](/storage/book-covers/61/61030e3e4de0cdcc884f9399a1c643ab4e50f77c.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Бородинское пробуждение](/storage/book-covers/2e/2e5916a3b443e78bc5a76d4b5c0644ae0e17cc0e.jpg)
Книга рассказывает о решающих днях Отечественной войны 1812 года, о Москве в канун французского нашествия, о Бородинской битве.
![Кеес Адмирал Тюльпанов](/storage/book-covers/a4/a4423df5e632b2d74d2cf83def2e98b4cdb0f9a8.jpg)
Повесть об одном из самых драматических эпизодов нидерландской революции XVI века, об осаде Лейдена испанцами и 1574 году. Автор ведёт рассказ от лица героя повести, двенадцатилетнего мальчика Кееса, участника всех описываемых событий. Запутанная интрига и элементы детектива в повести, необыкновенные приключения Кееса и его друзей, неожиданные повороты повествования – всё это делает книгу живой и интересной.
![Картонное сердце](/storage/book-covers/74/74abff4856798e716e0d7688b8644360002a65cd.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Грозное время](/storage/book-covers/2a/2a99ae75be2370b44b827ee5a51e2a527ce6e7a1.jpg)
В начале нашего века Лев Жданов был одним из самых популярных исторических беллетристов. Его произведения, вошедшие в эту книгу, – роман-хроника «Грозное время» и повесть «Наследие Грозного» – посвящены самым кровавым страницам русской истории – последним годам царствования Ивана Грозного и скорбной судьбе царевича Димитрия.
![Ушаков](/storage/book-covers/76/76cbec84a1d89f427f518327f5056c2094cf8506.jpg)
Книга рассказывает о жизни и замечательной деятельности выдающегося русского флотоводца, адмирала Федора Федоровича Ушакова — основоположника маневренной тактики парусного флота, сторонника суворовских принципов обучения и воспитания военных моряков. Основана на редких архивных материалах.
![Герасим Кривуша](/storage/book-covers/26/269d4d689fb27e4a99243c11280f1d73777e8adf.jpg)
«…Хочу рассказать правдивые повести о времени, удаленном от нас множеством лет. Когда еще ни степи, ни лесам конца не было, а богатые рыбой реки текли широко и привольно. Так же и Воронеж-река была не то что нынче. На ее берегах шумел дремучий лес. А город стоял на буграх. Он побольше полста лет стоял. Уже однажды сожигали его черкасы: но он опять построился. И новая постройка обветшала, ее приходилось поправлять – где стену, где башню, где что. Но город крепко стоял, глядючи на полдень и на восход, откуда частенько набегали крымцы.
![Воскресшие боги, или Леонардо да Винчи](/storage/book-covers/08/084db773518ae8fd67662684257466f58b18d35d.jpg)
Роман Д. С. Мережковского (1865—1941) «Воскресшие боги Леонардо да-Винчи» входит в трилогию «Христос и Антихрист», пользовавшуюся широкой известностью в конце XIX – начале XX века. Будучи оригинально связан сквозной мыслью автора о движении истории как борьбы религии духа и религии плоти с романами «Смерть богов. Юлиан отступник» (1895) и «Антихрист, Петр и Алексей» (1904), роман этот сохраняет смысловую самостоятельность и законченность сюжета, являясь ярким историческим повествованием о жизни и деятельности великого итальянского гуманиста эпохи Возрождения Леонардо да Винчи (1452—1519).Леонардо да Винчи – один из самых загадочных гениев эпохи Возрождения.
![Рембрандт](/storage/book-covers/2c/2cbc8b16807ad71c9f68b0035c4d6c2f0b1e7856.jpg)
«… – Сколько можно писать, Рембрандт? Мне сообщили, что картина давно готова, а вы все зовете то одного, то другого из стрелков, чтобы они снова и снова позировали. Они готовы принять все это за сплошное издевательство. – Коппенол говорил с волнением, как друг, как доброжелатель. И умолк. Умолк и повернулся спиной к Данае…Рембрандт взял его за руку. Присел перед ним на корточки.– Дорогой мой Коппенол. Я решил написать картину так, чтобы превзойти себя. А это трудно. Я могу не выдержать испытания. Я или вознесусь на вершину, или полечу в тартарары.
![Сигизмунд II Август, король польский](/storage/book-covers/98/985c52ba8ce0ef38242101ec25ede01afe0b7fd8.jpg)
Книга Кондратия Биркина (П.П.Каратаева), практически забытого русского литератора, открывает перед читателями редкую возможность почувствовать атмосферу дворцовых тайн, интриг и скандалов России, Англии, Италии, Франции и других государств в период XVI–XVIII веков.Сын короля Сигизмунда I и супруги его Боны Сфорца, Сигизмунд II родился 1 августа 1520 года. По обычаю того времени, в минуту рождения младенца придворным астрологам поведено было составить его гороскоп, и, по толкованиям их, сочетание звезд и планет, под которыми родился королевич, было самое благоприятное.