Белый пиджак ; Люди из тени - [36]

Об этом необходимо помнить постоянно, не убаюкивая себя иллюзиями относительно того, что когда-нибудь в будущем ты сможешь за праздничным столом спокойно опрокинуть рюмку-другую. Это время не наступит никогда!

Излеченных алкоголиков не бывает. Здоровый алколезависимый человек здоров до той поры, пока он трезв, а трезвость состояние — хрупкое. Нарушенный метаболизм алкоголя в организме такого индивида приводит к тому, что, сколько бы долго не длилось его воздержание от спиртного, первая доза зелья возвращает его в то же самое состояние, в котором он становил свой пьяный марафон. И наступает веселое времечко, «когда одной рюмки слишком много, а сотни — мало». С этим ощущением недозволенности пития надо смириться и необходимо учиться с ним жить.

Поэтому совершеннейшей похабщиной выглядят рекламные ролики, где самодовольные целители типа альтруиста Маршака задумчиво вещают, что после лечения в их клиниках, в которых, кстати, стригут баксы даже за воздух, которым дышат пациенты, такой-то весьма значительный процент алкоголиков и наркоманов выздоравливает. Надо понимать, исцеляется окончательно раз и навсегда…

Бытовой пьянчуга, а хронический алкоголик, в особенности, существо глубоко антисоциальное. Вокруг него сплошные неурядицы, невыполненные обязательства, семейные скандалы и драмы, распавшиеся семьи, несчастные дети, доведенные до отчаяния родственники. По пьяной лавочке совершается большинство преступлений против личности. Да и сам он всегда потенциальная жертва.

Как-то раз, от нечего делать, я набросал карандашом на бумаге список тех моих знакомых и друзей, чей преждевременный уход из жизни прямо или косвенно был связан с водкой. Мрачноватый, печальный и очень внушительный по размерам получился этот список. Курносая с косой в костлявой руке и початой бутылкой водки в складках драного савана, висящего на ребрах, поработала на совесть своим остро заточенным инструментом. Она основательно выкосила многих моих одногодков и друзей детства с «песков», с бывшей улицы Пионерской, с родной улицы Лермонтова. Не менее основательно прошлась она и по моим институтским товарищам и знакомым.

Коля Аполлон погиб в дорожно-транспортном происшествии в Ики-Бурульском районе, куда был направлен по распределению и где работал рентгенологом. Коротая за выпивкой длинные, скучные сельские вечера, он с друзьями решил однажды покататься для разнообразия на пожарной машине. Поездка в нетрезвом виде закончилась опрокидыванием машины в кювет. Все участники ралли остались целехоньки, за исключением кудрявого Аполлона, который неудачно приложился виском к боковой стойке кабины.

Виктор К. по прозвищу Батя (он поступил в институт после армии и был старше большинства из нас, да и выглядел солиднее) во время отпуска подрядился сопровождать баржу с астраханскими арбузами, шедшую в Москву. Так делали многие молодые врачи, чтобы пополнить семейный бюджет. По прибытию в столицу он получил расчет, но вместо того, чтобы возвратиться домой со «срубленной капустой», решил немного развлечься и погулять. Для этого был снят номер в одной из гостиниц, где и началась гульба. Наутро его обнаружили в номере мертвым, лежащим навзничь на ковре. Он захлебнулся собственными рвотными массами.

Коля Погорелов (Никсон) скончался от кровотечения из вен пищевода, развившегося на фоне цирроза печени.

Юра П., солист и барабанщик институтской бит-группы, обладатель высокого, чистого голоса, утонул в Волге во время пьяного уик-энда.

Фаридон долго умирал от цирроза печени. Красавчик-татарин превратился в существо с тоненькими ручками и ножками, и огромным животом, из которого врачи каждую неделю откачивали по ведру асцитической жидкости. На маленьком личике лемура остались только черные, огромные глаза, в которых стояли боль и обреченность приговоренного к смерти. Его поместили в клинику и категорически запретили употреблять спиртное, как будто это могло предотвратить ожидаемый финал. А без спиртного Фаридон уже не мог прожить и дня. Мудрая тетя Галия, прекрасно понимая, что сын ее все равно не жилец, независимо от того, будут ему давать алкоголь или нет, не желая видеть его дополнительные мучения и унижения, рассудила по-простому, исходя из соображений здравого народного смысла. Каждый день она тайком, утирая слезы, приносила в палату бутылку водки, которую Фаридон прятал в прикроватную тумбочку. Теперь душа его была спокойна. Когда наступало время, он наливал себе дозу в стакан и погружался в обычное сомнамбулическое состояние. Ушел из жизни он тихо.

Закадычный друг Володя Морозов умер от туберкулеза, отягощенного алкоголизмом. Это был интересный человек с оригинальными мыслями и взглядами на жизнь, не чуждый литературному творчеству, особенно стихосложению. Еще он был повеса, пьяница и бабник. Имея неказистую внешность: высокий, худой и сутулый, с оттопыренными ушами (одним словом, далеко не голливудский стандарт), он в любой компании мог уболтать самую симпатичную девушку и победоносно покидал вечеринку с новой подружкой, помахав нам ручкой. Флюиды особые от него исходили, что ли, потому что к нему липли самые красивые и недоступные? По окончании института, он не очень долго работал в медицине и под горбачевские перестроечные фанфары совсем ее бросил, подавшись на кооперативные вольные хлеба. Сначала ему везло на бабки, но потом лафа, как водится, закончилась, и Володя поплыл по стремнине жизни, наполненной вином, женщинами и пьяными приключениями, перебиваясь случайными заработками. Затем он подхватил туберкулез, нигде толком не лечился и отошел как-то быстро и неожиданно.