Белый орел, Красная звезда - [104]
Не ставя под сомнение вышеописанных наблюдений, все же не стоит преувеличивать причинно-следственный характер роли польской войны в советской истории. Хотя польская война тесно связана с введением НЭПа, Рапалльским договором, преобразованиями в большевистской партии, она, очевидно, не является сама по себе причиной этих изменений. Ее роль была в том - и тут выбор метафоры должен быть наиболее точен, - что она впервые обратила внимание на несбыточность революционной программы большевиков. Она стала тем тревожным звонком, который заставил Советы задуматься о собственной безопасности, прежде чем пытаться спасать других.
В этом контексте, поражение в польской войне стало благоприятным событием с советской точки зрения. Если бы Тухачевский не был разбит, если бы Варшава пала и вторжение в Европу стало успешным, нет никаких сомнений в том, что вскоре значительно превосходящие ресурсы капиталистического мира были бы обращены против большевизма. Хотя и невозможно предсказать исход столкновения, которое не случилось, тем не менее, можно быть уверенным в том, что Советская Россия не получила бы двух последовавших мирных десятилетий, позволивших ей превратиться из отсталой страны во вторую по мощи державу мира. Сама беспомощность юной Советской Республики, выразившаяся в слабости ее армии в Польше, представила детоубийственные планы интервенционистов совершенно излишними, тем самым в немалой степени способствуя ее выживанию.
Позор нанесенного Польшей поражения глубоко подействовал на Красную Армию. В ближнем плане оно было болезненным унижением. Но в перспективе это стало стимулом для ее перестройки. Она дала повод для переосмысления, переобучения и перевооружения в течение двух последующих десятилетий. Она умерила политические амбиции маршалов и открыла партии дорогу к абсолютному контролю над армией. Тухачевский был ликвидирован, но он оставил после себя вооруженные силы, почти избавленные от иллюзий, но обладающие гибкостью и профессионализмом, которые поразили мир. Его боевые товарищи 1920 года, особенно Ворошилов, Жуков, Тимошенко и Чуйков, превзойдя все ожидания, отличились во время Второй Мировой войны.
Окончание польско-советской войны создало платформу, на которой создавалась новая дипломатическая система Восточной Европы. Инициативность французов, явно отсутствующая во время военной фазы, била ключом в сфере международных отношений. Однако ни один из недостатков, которые проявились в 1919-20 годах, вылечить не удалось. Сохранилось стремление западных демократий поддерживать своих восточно-европейских союзников словами, а не делами. Возможность Советской России к сотрудничеству с Германией не была спрогнозирована. “Большевистскому пугалу” было позволено заслонить собой все прочие опасности. Польша обрела ложное чувство собственной безопасности и собственной значимости. Сначала ее поощряли обходиться без посторонней помощи, а затем наказали за это. Во время очередного европейского кризиса 1938-39 годов все эти недуги вновь проявились. Польская “Вторая Республика” стала одной из первых и смертельных их жертв.
В течение всего межвоенного периода память о советском вторжении в Польшу служила укреплению значимости “большевистского пугала”. Антикоммунисты всегда могли сослаться на события августа 1920 года для приведения конкретных доказательств существования “Красной угрозы", которая в любой момент может возобновить свой поход на запад. То, что большевики попытались сделать однажды, они всегда могли бы попробовать повторить. Антифашисты, напротив, не могли сослаться на аналогичный прецедент, и их предупреждения о планах нацистов выглядели преувеличенными и надуманными.
В настоящее время польско-советская война остается неприятным событием в обеих странах, в которых о ней помнят лучше всего. Руководители Польской Народной Республики и Советского Союза по вполне понятным причинам избегают воспоминаний, которые могли бы повредить их установившимся братским отношениям. Они справедливо полагают, что такой своевольный народ, как поляки, может сбиться с пути, начав сравнивать свое нынешнее положение с мнимым золотым периодом независимости, минувшим пятьдесят лет назад. Советское правительство не хочет вспоминать о времени, когда бывшая провинция царской России отказалась присоединиться к советской семье и нанесла Красной Армии единственное неотмщенное поражение в ее истории. Нет нужды говорить, что такое проецирование событий прошлого на настоящее является чисто эмоциональным упражнением. Оно не имеет рациональной основы. Оно опасно просто потому, что пробуждает миражи и кошмары, которые невозможно будет сдерживать логическими доводами. В действительности, Польша Герека так же далека от Польши Пилсудского, как СССР Брежнева от Советской России Ленина. Польско-советские отношения стали совершенно другими во всех аспектах.
Поколение, принимавшее участие в польско-советской войне сейчас почти ушло. Многие пережившие войну 1919-21 годов погибли в еще более страшных событиях, происходивших в Польше и России через шестнадцать, восемнадцать и двадцать лет. За исключением нескольких неисправимых, в людях, которые еще живы, давно угасли страсти, когда-то бросавшие их в бой. Как и в случае всех войн, остается немногое. Заключительное слово дадим Исааку Бабелю, чья бесценная жизнь была бессмысленно уничтожена системой, которой он отважно служил:
Сокращенный перевод главы «Великое Княжество с королями», посвященной истории Беларуси, из книги «Исчезнувшие королевства: история полузабытой Европы» английского историка Айвора Нормана Ричарда Дэвиса, опубликованной в 2011 году.
В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Авторы этой книги дают возможность увидеть полную картину существования первобытных племен, начиная с эпохи палеолита и заканчивая ранним железным веком. Они знакомят с тем миром, когда на Земле только начинало формироваться человеческое сообщество. Рассказывают о жилищах, орудиях труда и погребениях людей той далекой эпохи. Весь путь, который люди прошли за много тысячелетий, спрессован в увлекательнейшие отчеты археологов, историков, биологов и географов.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.