Белый олень - [7]

- Я упала. Прости, папа, - я потерла пятна руками, но без результата. – Я не хотела этого. Я беспокоилась об Анте. Я думала, что что-то плохое…

- Тише, Мей. Мельник представляет дочь.

Я притихла, но не потому, что была заинтересована в Эллен или принце, а потому что могла только думать, как он отреагирует после моих шуток о внешности Эллен. Толпа расступилась, и Эллен шагнула вперед. Его Величество слез с лошади, и я смогла теперь оглядеть его. Он был выше, чем я представляла, он стоял, выпрямив спину, что делало его еще выше. Украшенная туника была пышной на рукавах, что делало его толще, чем он был. Один из его стражей сдерживал лошадей, пока другой стоял рядом с ним, положив руку на меч. Странно, что он не приехал с большим количеством стражи. Я не знала многого о знати, но если принц был так важен, как говорили люди, то я думала, что ему нужно больше защиты.

Принц Казимир обратился к страже.

- Мы среди друзей. Так что не нужно так себя вести. Стойте спокойно.

Толпа недолго аплодировала. Кто-то кричал: «Да здравствует принц». Я закатила глаза, когда Его Величество приосанился. Он был ужасно самодовольным перед зрителями.

Стражи кивнули и попятились. Принц Казимир выглядел довольным, он приблизился к мельнику.

- А теперь я должен встретить вашу милую дочь, - он сглотнул. – Она… здесь? – его глаза скользили по толпе, выискивая самых уродливых. Его улыбка исчезла, когда он заметил плотную внучку кузнеца. Они обрадовалась, что он на нее смотрит, и по-девичьи помахала ему, от чего щеки Казимира вспыхнули краской. – Это… она? – я смеялась, закрывшись рукавом платья, а отец пихнул меня локтем в ребра, хмурясь.

Мельник проследил за взглядом Казимира.

- Боже, нет! Нет, нет, это не моя дочь, - он подозвал Эллен вперед.

И тут я же не смеялась. Глаза Казимира увлажнились, затуманившись, как у отца, когда он думал о маме, его тело оставалось напряженным. Челюсть Казимира упала, он прочистил горло, чтобы заговорить.

- Я… эм… Я… Вы - отрада, мисс Миллер. Я не… Хмм, прошу прощения, – принц Казимир закашлялся в сжатый кулак. Он не сводил взгляда с Эллен.

На меня юноши никогда не смотрели так, как он на нее, словно она была единственной девушкой во всем мире, словно толпа исчезла, и они остались одни. Никогда. И я не понимала, что хотела этого до этого момента. Дрожь разочарования пробежала по моему телу от спины до пылающих щек.

- Ваше Величество, - сказала Эллен, сделав грациозный реверанс. Как-то она умудрилась сделать это, не испачкав платье в грязи и не запутавшись в ногах. На ней вообще не было ни следа грязи. – Приятно познакомиться с вами, - он протянула изящную ручку, и Казимир прикоснулся к ней губами. Его пальцы дрожали. Он нервничал. Принц!

Я глубоко вдохнула, даже не осознав, что это привлекло внимание всех жителей.

Казимир сузил глаза, взглянув на меня, я уставилась на землю. Как же глупо было так его разыграть. Теперь он накажет меня или убьет за мою насмешку.

- Мне тоже приятно, - сказал Казимир, возвращаясь к Эллен, становясь принцем. Ее принцем. Принцем, что должен был принадлежать мне.

Я напомнила себе, что не хотела такой жизни. Я не хотела ее и сейчас, не после того, как принц напугал меня в лесу. Как я могла выйти замуж за кого-то, зная, что при первой встрече я предстала перед ним такой непривлекательной?

- Думаю, мне нужно уйти и найти Анту, - я поднялась, но отец потянул меня за рукав.

- Нет, нельзя. Ты останешься и насладишься праздником. Я не хочу, чтобы тебя снова заметили, Мей. Это понятно?

- Да.

Казимир и Эллен долго смотрели друг на друга, выражая свою радость встрече. Я решила вместо этого рассматривать толпу. Продавщица молока, что украшала цветами арку, прижала руки к груди. По ее лицу текли слезы. Я удивилась, что она не набросилась на принца с поцелуями. Внучка кузнеца выглядела мрачной после ее позора. Она спрятала лицо в рукавах и тяжко рыдала. Мои глаза не задерживались на ней, ведь это из-за меня ей больно.

Тень скользнула в толпе, и я сфокусировала на ней взгляд. Я смогла лишь увидеть затылок, темный, почти черный, и силуэт растворился среди жителей деревни. Еще мгновение, и я бы его разглядела. Я посмотрела на стража Казимира, но он оставался расслабленным, глядя на принца и будущую королеву, а не на толпу. Раздражение вернулось, и я снова захотела в лес.

- И момент, который мы так долго ждали, - прогудел мельник. Он широко раскинул руки, на его пивном животе натянулась бежевая туника. Я ненавидела его маленькие налитые кровью глазки. Они напоминали мне о том разе, когда он побил меня. – Моя дочь, единственная рожденная с мастерством, покажет свои силы.

Нортон – хранитель Хальц-Вальдена и главный оратор в деревне – шагнул на помост перед таверной. Его семья была отчасти из Хэдалэнда, часть из Цины, его кожа была карамельного цвета. Он старейшина, ему за сорок, и в деревне все его уважают. Я не знала другого хранителя, да и не представляла. Все смотрели на него, когда он заговорил.

- Во временя Древних мастерство было магией в природе Эгунлэнда. Но после многих лет ужасных войн Древние были разорены, их магия умерла. Она ослабила Эгунлэнд. Мы утратили богатства, наши души зачерствели, наша сила слабела. Но оставалась надежда. Мастерство оставалось у одной женщины. По легендам мастерство бежало по ее венам поколениями, передавая силы от ее дочери к дочери. И теперь она перешла к Эллен Миллер из Хальц-Вальдена, - глаза Нортона замерли на девушке. – Король Ольдрих ІІ сказал, что девушка с мастерством этого поколения впервые присоединится к королевской семье. Рожденная с мастерством выйдет замуж за кронпринца Казимира Андрея Ксениатуса и продолжит линию с мастерством в Эгунлэнде. А теперь, Эллен, докажи, что ты точно обладаешь мастерством.