Белый крест - [57]
Брат Савва весело рассмеялся.
— Да ты, дедушка, чудотворец. Помрешь — канонизируют.
— Эх-хе, — вздохнул отец Галактион. — Как бы из обители не погнали, думаю. Ну а ты чего расселся? Давай-ка за лопату, сынок. Учить тебя буду. Мозоли-то натер?…
Не зря думал старый монах об изгнании. Через несколько дней, после того как собрали всю картошку, соделал он в обители новое беспокойство. Первым его очередное изобретение увидел отец Фотий. А как увидел — так бросился бежать, завопив со страху. Примчался в трапезную и рухнул плашмя — задохнулся от скорого бега. Только рукой махал, повторяя:
— Там… там…
Братия заволновалась, повскакала с мест. Некоторые пошли проверить, что «там». И тут же вернулись, пятясь задом.
В трапезную вплыл, сидя на коврике, отец Галактион. Коврик неспешно летел в метре от пола, ни на что не опираясь. Потом остановился, отец Галактион слез с него. Повернулся к братии и низко, в пояс поклонился.
— Простите меня, отцы мои. И в мыслях не держал пугать вас.
Вперед выступил отец Варсонофий, едва оправившийся от потрясения.
— Что это такое, брат Галактион? — строго вопросил он, указывая перстом на летающий коврик.
— Это, отче, антиграв, — смиренно объяснил отец Галактион, склонив голову. — Отцы Николай и Амвросий на ноги ослабели, так это для них, чтоб могли в церкви молиться со всеми.
Братия зашумела. К коврику никто не подходил, держась подальше. Отец Фотий пришел в себя и кричал громче всех:
— Это бесовский соблазн и дьявольское наущение! Даже если у меня отнимутся ноги, я не притронусь к этой штуке. Мне моя душа дороже ног.
Отец Варсонофий поднял руку, успокаивая монахов.
— Забота о ближнем похвальна, брат Галактион. Но не всяким средством ее осуществлять должно. Долг христианина не вводить других в искушение и соблазн. Особо людей простых умом и верою. Видишь ты, какое смятение произвел?
— Вижу, отче, — скорбно ответил отец Галактион.
— А раз видишь, так возвращайся в свою келию. Налагаю на тебя епитимью месячного заточения на хлебе и воде. Ступай.
Отец Галактион послушно свернул коврик-антиграв и снова поклонился братии.
— Простите меня, отцы мои, согрешил я перед вами.
И отправился в келию под замок.
Некоторое время братия отдыхала от беспокойного отца Галактиона. Правда, у коров надои стали меньше — ни с кем другим буренки не хотели христосоваться в воскресные дни, кроме беспокойного монаха. Но на это почти не обратили внимания — запасов сыра с Пасхи было сделано на несколько месяцев вперед, до самого Рождественского поста хватит.
Однако спустя три недели отец Галактион снова всех побеспокоил. Стал являться к монахам в келии — выходил прямо из стены, отрывал от вечернего правила и опять просил прощения. Братия, конечно же, ввелась в соблазн — каждый думал: помер авва, проститься пришел. Заявился он и к брату Савве. Послушник вытаращился, как на привидение, осенил себя крестом.
— Не пугайся, сынок, — сказал отец Галактион. — Я это, не призрак.
Брат Савва потрогал его и успокоился — действительно не призрак.
— Телепортацию вот освоил с Божьей помощью, — объяснил монах.
— А зачем она тебе, дедушка? — спросил брат Савва.
— Зачем? — Отец Галактион в задумчивости присел на постель послушника. — А и правда, зачем?
Но вдруг встал и молвил назидательно:
— Всякая тварь своим умом Бога хвалит.
И ушел. Сквозь стену.
Наутро братия всерьез ополчилась против отца Галактиона. Его телепортация сделала в обители такую смуту, какой не было со времен царя-отступника и его телевизоров, насильно внедрявшихся в обиход. Монахи составили петицию игумену об изгнании смутьяна из монастыря, уже не довольствуясь тем, что оный смутьян продолжает смирно сидеть под замком, хоть и разгуливает сквозь стены. Почти до самой вечерни обитель взволнованно гудела, а затем отец Варсонофий объявил свое решение: дабы восстановить спокойствие, приличествующее сему месту жития молитвенного, показать брату Галактиону путь из монастыря на все четыре стороны.
Старого монаха извлекли из-под замка, снарядили ему на дорогу платье и продукты в котомке, дали в руку посох и сопроводили к воротам. Отец Галактион вел себя чинно, не перечил и не суесловил, с каждым монахом в отдельности прощался. Брат-привратник гремел ключами у ворот, отпирая. Отец Галактион уже трижды поклонился обители, согревавшей его много лет, потом снова поименно со всеми простился. А ворота все не открывались. Братия начала проявлять нетерпение — что-то затягивалось изгнание, колокол уже к вечерне звонит. Вдруг что-то громко треснуло, и монах-привратник повернулся к братии, держа в руке обломок ключа.
— Заело замок-то, — сказал он растерянно. — А смазывали недавно.
Монахи притихли. Все почуяли, что творится странное. Никогда еще ворота так не артачились, не желая открываться. Кто-то из молодых предложил отослать отца Галактиона сквозь запертые ворота — как давеча он ходил через стены. На неразумного тут же замахали, велев не болтать глупостей, а читать лучше сто раз «Богородицу». И, как по знаку, все обратили взоры к надвратной иконе Божьей Матери.
— Пресвятая Владычица! Царица Небесная! — ахнули сразу несколько монахов.
1410 год. Только что над Русью пронеслась очередная татарская гроза – разорительное нашествие темника Едигея. К тому же никак не успокоятся суздальско-нижегородские князья, лишенные своих владений: наводят на русские города татар, мстят. Зреет и распря в московском княжеском роду между великим князем Василием I и его братом, удельным звенигородским владетелем Юрием Дмитриевичем. И даже неоязыческая оппозиция в гибнущей Византийской империи решает использовать Русь в своих политических интересах, которые отнюдь не совпадают с планами Москвы по собиранию русских земель.Среди этих сумятиц, заговоров, интриг и кровавых бед в городах Московского княжества работают прославленные иконописцы – монах Андрей Рублёв и Феофан Гречин.
Судьба порой совершает вовсе неожиданные повороты. Молодой ученый Федор Шергин, испытав очередной творческий кризис и полосу неудач, уезжает по совету близких на родину своих предков — на Алтай. Рассчитывая развеяться и отдохнуть, Федор помимо воли оказывается втянутым в круговорот странных событий: ночное покушение в поезде, загадочный попутчик, наконец участие в расследовании сибирской загадки вековой давности, связанной с его легендарным прадедом — белым офицером, участвовавшим в секретной операции по спасению царской семьи, и поиски таинственной алтайской Золотой орды…
Книга «Николай II: Царский подвиг» расскажет детям и взрослым историю жизни последнего русского императора, судьба которого неразрывно связана с трагическими для нашей страны событиями. Для многих людей Николай II был и остаётся загадкой. Кто-то считает его слабовольным и бессердечным, чуть ли не предателем Родины, а кто-то – самоотверженным и милосердным правителем, который ненавидел кровопролитие и делал многое, чтобы улучшить жизнь своего народа. Эта книга в живой, увлекательной форме рассказывает, каким человеком был этот государь.
Фёдор Фёдорович Ушаков – самый прославленный российский флотоводец. Его называли «морской Суворов», ведь он тоже не знал поражений в боях, хотя провёл не один десяток битв. Именно адмирал Ушаков помог России утвердиться на берегах Чёрного моря. Но славен Фёдор Фёдорович не только своим военным искусством и великими победами. Главнее всего для адмирала Ушакова была христианская вера и Божьи заповеди. Он любил людей, был скор и щедр на помощь, жертвовал всем, что имел, хранил благочестие, а как воин был защитником православного мира.
«Премия имени Н.М.Карамзина ("Карамзинский крест ") вручается за выдающиеся достижения в исторической литературе. Этой премией награждаются произведения, отмеченные позитивным отношением к историческому прошлому и культуре России, уважением к русскому народу и осознанием великой роли христианства в судьбе нашей страны. У народа России должен быть нормальный, умный и содержательный патриотизм».
Сборник «Огненный рубеж» посвящен событиям Великого Стояния на Угре 1480 года. В книгу вошли историко-мистические, историко-приключенческие, просто исторические повести и рассказы. Тихая река Угра – не только рубеж обороны, где решалась судьба юной России. Это еще и мистический рубеж, место, где силы зла оказывают страшное давление и на полки, и на души людей. Древнее зло оживает в душах, но с ним можно справиться, потому что на всякую силу найдется сила еще большая.
Настал День Испытаний. День, который наступает без предупреждения. День, когда все младшие и старшие школьники Академии Пил подвергаются интенсивным физическим и психологическим испытаниям, чтобы выявить, готовы ли они выпуститься и стать тайными агентами правительства. Аманда и ее бойфренд Эйб — лучшие ученики, и только что они выдержали тридцать шесть часов испытаний. Но они младшие школьники и не ждут выпуска. Это должно произойти в следующем году — они планируют вместе присоединиться к ЦРУ.Но когда объявляют выпускников, результаты шокируют.
Творчество, искусство и, шире, – культура и цивилизация – не являются абсолютно благодатными явлениями, а часто могут нести опасность для человеческой жизни. Персонаж может выйти из-под воли автора и стать автономной материальной сущностью. В романе «Статуя как процесс» описано такое актуальное, но малоизученное явление, как художественное насилие, закрепощение современного человека всевозможными текстами и жанрами.
Задумывая своё сочинение, я планировал назвать его «Марс — Венера — далее везде». Уже в процессе работы я придумал другое название «Солнечная система». Здесь Солнечная система это не только место действия. Понятно, что всё происходит в нашей Солнечной системе. Только Солнечная это ещё и светлая. Описываемые события происходят в недалёком будущем. Однако это не наше будущее. Это будущее, в котором хотелось бы жить. Это будущее, к которому стремились наши родители, но, к сожалению, история пошла по другому пути. Поэтому можно рассматривать всё происходящее, как параллельная вселенная, где история пошла иначе.
Прославленные мастера жанра, такие как Майкл Суэнвик, Брюс Стерлинг, Джо Холдеман, Джин Вулф, Гарри Тертлдав и многие другие, приглашают читателей в увлекательные путешествия по далекому будущему и альтернативному прошлому. Тайны инопланетных миров и величайшие достижения научной мысли представлены на страницах знаменитого ежегодного сборника, обладателя многочисленных престижных наград. Только самое новое и лучшее достойно оказаться под обложкой «The Year's Best Science Fiction», признанного бренда в мире фантастики!
Чукотский писатель Сергей Иванович Тымнэттыкай живёт и работает в г. Вашингтон (США). Ему принадлежит авторство таких романов, как «Ятъёл» (1997) и «Гынам гын инэчичевыркын?» (2002). «Московский автономный округ» (в оригинале — «Мургин нутэнут») — третья книга писателя. Чукотские издательства отказываются публиковать книги Тымнэттыкая по политическим мотивам. По всей видимости, в Российской Федерации действует негласный запрет на это имя.Не имея нужды в деньгах, автор дал нам бесплатное право на публикацию русского перевода книги.
Экстрасенс сообщает Тане: что судьба трижды сводила ее суженым и трижды она проворонила свое счастье. Теперь ей предстоит либо вечно мучиться, либо придется спасти погибших в 1906 году ребят. Таня выбирает второе, забывает о пророчестве, и через некоторое время начинает редактировать роман о бывшей эсеровской террористке. Увлеченная далекими событиями, она не заметно для себя переписывает по-своему чужую книгу и, таким образом, сдерживает данное обещание. После чего к молодой женщине приходят любовь, благополучие, душевное равновесие.
Под маской мира прячется война. У этой войны два лица, две стороны, две реальности. По одну сторону пушки молчат, капитуляция здесь кажется стратегическим успехом, а жизнь в неведении — вершиной свободы. Враг невидим, за разрухой видятся блистательные перспективы. По другую — суть войны, ее цели и средства обнажены до предела, и враг виден через прицел автомата.Велики ли шансы на победу у маленького отряда, поднявшего меч русского Сопротивления? И главное — на какой из двух сторон, каким оружием им вести сражение? Ведь мечом не только убивают.