Белый крест - [2]
В небе висело два солнца. Одно побольше, другое поменьше и не такое яркое. Постояв немного на месте, второе начало двигаться, приближаясь к земле.
Старик положил ладонь на руку молодого, который хотел было вскочить.
— Не вспугни ее.
— Что? — Молодой растерянно оглянулся на старика.
Над берегом, над речкой, смешиваясь с прозрачной дымкой, поплыл колокольный звон. Зверушка в траве остановилась, словно прислушиваясь, затем развернулась и пошагала в другую сторону, прочь от воды. Маленькое солнце тоже замерло на мгновенье. Оба человека, старый и молодой, поднялись с земли и пошли на зов. Огненный клубок в небе медленно потек вместе с рекой неведомо куда.
Часть I. Академия
ГЛАВА 1
Государь-император Михаил Владимирович был некрасив лицом, но это редко кто замечал. Недостаток он совершенно восполнял ясностью острого взгляда, умением жестом, позой, поворотом головы сказать более, чем словом, наконец, крепкой статью пятидесятилетнего мужчины, еще полного сил и готовности отдавать себя другим. Может быть, эта готовность и делала его хорошим самодержцем — более, чем что другое. И именно за нее можно было бы простить государю ошибки нынешнего царствования — если бы они были. Но в том-то и дело, что их не наблюдалось. Ни в верхах, при дворе и столичных салонах, ни в низах, у простолюдья, не находили, в чем упрекнуть нынешнего хозяина Белоземья. Разве что на окраинах, скученные китайцы, высокомерные ляхи, горячие, но ленивые турки силились изобрести жалобы на высочайшее имя — только ничего путного не выходило.
Получается просто идеальное какое-то царствование, размышлял Мурманцев, лежа в постели и глядя на портрет государя в полный рост. Портрет был небольшой, домашний и по ошибке повешен в спальне, вместо гостиной. Мурманцев не стал исправлять ошибку. Ему нравилось просыпаться под пристальным взглядом высочайшего куратора Императорской Рыцарской Белой Гвардии Академии. Этот взгляд как будто намекал на то, что недавнее прошение будет удовлетворено полностью и в самом скором времени. Государь запечатлен в парадном мундире Белой Гвардии — белоснежные китель и брюки, высокая белая фуражка с черным околышем, белые перчатки. Все из особой пылеотталкивающей ткани, чтобы не щеголять случайными пятнами грязи. Академия Белых Одежд — так ее называли вне стен. А внутри стен — Кадетский монастырь, еще с тех лет, когда академия была кадетским корпусом и увлекалась Лесковым.
Мурманцев повернул голову к спящей рядом жене. Осторожно убрал локон, упавший на румяную от сна щеку. Будить не стал — рано. Успеет еще навставаться на рассвете. Сейчас — отпуск, медовый месяц, приволье.
Так вот, об идеальном царствовании. Затишье — предвестник грозы. Обманчивое спокойствие вспухает изнутри хаосом бури, завываньем ветров. Сколько продлится эта безмятежная тишина?
Негромко хлопнула внизу дверь, шаркнули шаги. Полина, горничная, пришла ставить чайник, варить кофе для хозяина и чай для хозяйки. Завтрак принесут позже — из пансионной ресторации. Супруги сразу, как приехали, договорились, что столоваться будут отдельно, у себя. Зачем двоим светское общество в медовый месяц?
Мурманцев хотел уже вставать, как услышал стук. В дверь дома барабанили — негромко, но нетерпеливо, настойчиво. Что за пожар с утра пораньше, удивился он, накидывая шелковый халат и выходя из спальни. Стаси не проснулась — только перекатилась на опустевшую мужнюю половину, зарылась лицом в подушку.
Полина впустила торопыжку. Спускаясь по деревянной лестнице, Мурманцев слышал приглушенное «бу-бу-бу». Голос был незнаком. В интонациях, опять же, нетерпение.
— Что вам угодно? — окликнул он гостя сверху, как только тот появился в поле зрения — словно заразившись его торопливостью.
— Прошу покорнейше простить… э… мое внезапное вторжение. — Мужчина повернулся к Мурманцеву. С легким поклоном снял шляпу, какие носят обычно в деревне летом господские приказчики — почти плоскую, но с круто загнутыми по бокам узкими полями. — Извольте видеть, обстоятельства таковы, что… э… не терпят…
Он развел руками и удивленно посмотрел на шляпу, словно впервые держал ее в руках.
— Пока еще я ничего не вижу, — отозвался Мурманцев, недовольно разглядывая гостя. Однако и манеры у здешних приказчиков! Одет в шорты до колен, тонкую рубашку с короткими рукавами, бархатный жилет, коробочка телефона в кармане, на загорелых ногах сандалии с замшевыми ремешками. Мурманцев не любил щегольства в наемных работниках. Тем более голых волосатых ног прислуги. Впрочем, за весь месяц в пансионе это был первый такой франт. — Объяснитесь-ка, любезный, внятнее.
— Э… да. Дело вот в чем. — Шляпа была решительно отвергнута и перешла в руки Полины. — Позвольте представиться — здешний помещик Лутовкин. Павел Сергеич. Владелец этого пансиона. Э… к вам, господин Мурманцев, по безотлагательному делу…
Мурманцев куснул себя за кончик языка, поняв ошибку. Господин Лутовкин просто очень рассеянный человек. Или же его обстоятельства действительно таковы… гм, да… что и приказчичьей шляпе дозволяется обосноваться не на той голове.
— Павел Сергеич, душевно рад! — Мурманцев пошел гостю навстречу. — Вот уж месяц мы с женой дышим здесь воздухами, а с хозяином до сих пор не знакомы. Все управляющий да приказчики. Что ж вы не балуете вниманием отдыхающих ваших? Полина, неси-ка нам кофе в гостиную.
1410 год. Только что над Русью пронеслась очередная татарская гроза – разорительное нашествие темника Едигея. К тому же никак не успокоятся суздальско-нижегородские князья, лишенные своих владений: наводят на русские города татар, мстят. Зреет и распря в московском княжеском роду между великим князем Василием I и его братом, удельным звенигородским владетелем Юрием Дмитриевичем. И даже неоязыческая оппозиция в гибнущей Византийской империи решает использовать Русь в своих политических интересах, которые отнюдь не совпадают с планами Москвы по собиранию русских земель.Среди этих сумятиц, заговоров, интриг и кровавых бед в городах Московского княжества работают прославленные иконописцы – монах Андрей Рублёв и Феофан Гречин.
Судьба порой совершает вовсе неожиданные повороты. Молодой ученый Федор Шергин, испытав очередной творческий кризис и полосу неудач, уезжает по совету близких на родину своих предков — на Алтай. Рассчитывая развеяться и отдохнуть, Федор помимо воли оказывается втянутым в круговорот странных событий: ночное покушение в поезде, загадочный попутчик, наконец участие в расследовании сибирской загадки вековой давности, связанной с его легендарным прадедом — белым офицером, участвовавшим в секретной операции по спасению царской семьи, и поиски таинственной алтайской Золотой орды…
Книга «Николай II: Царский подвиг» расскажет детям и взрослым историю жизни последнего русского императора, судьба которого неразрывно связана с трагическими для нашей страны событиями. Для многих людей Николай II был и остаётся загадкой. Кто-то считает его слабовольным и бессердечным, чуть ли не предателем Родины, а кто-то – самоотверженным и милосердным правителем, который ненавидел кровопролитие и делал многое, чтобы улучшить жизнь своего народа. Эта книга в живой, увлекательной форме рассказывает, каким человеком был этот государь.
«Премия имени Н.М.Карамзина ("Карамзинский крест ") вручается за выдающиеся достижения в исторической литературе. Этой премией награждаются произведения, отмеченные позитивным отношением к историческому прошлому и культуре России, уважением к русскому народу и осознанием великой роли христианства в судьбе нашей страны. У народа России должен быть нормальный, умный и содержательный патриотизм».
Сборник «Огненный рубеж» посвящен событиям Великого Стояния на Угре 1480 года. В книгу вошли историко-мистические, историко-приключенческие, просто исторические повести и рассказы. Тихая река Угра – не только рубеж обороны, где решалась судьба юной России. Это еще и мистический рубеж, место, где силы зла оказывают страшное давление и на полки, и на души людей. Древнее зло оживает в душах, но с ним можно справиться, потому что на всякую силу найдется сила еще большая.
Фёдор Фёдорович Ушаков – самый прославленный российский флотоводец. Его называли «морской Суворов», ведь он тоже не знал поражений в боях, хотя провёл не один десяток битв. Именно адмирал Ушаков помог России утвердиться на берегах Чёрного моря. Но славен Фёдор Фёдорович не только своим военным искусством и великими победами. Главнее всего для адмирала Ушакова была христианская вера и Божьи заповеди. Он любил людей, был скор и щедр на помощь, жертвовал всем, что имел, хранил благочестие, а как воин был защитником православного мира.
Последние месяцы 1942 года. Красная Армия начинает наступление под Сталинградом. В Ставку Верховного Главнокомандования приходит весьма странное сообщение о катастрофе германского штабного самолета в районе действий белорусских партизан, но еще больше вопросов вызывают известия из Берлина — в столице Рейха неожиданно введено военное положение, большинство членов гитлеровского правительства арестованы военными, сам Гитлер исчез, а канцлерское кресло занял бывший министр вооружений и боеприпасов Германии Альберт Шпеер.Второй том романа А.
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Прославленные мастера жанра, такие как Майкл Суэнвик, Брюс Стерлинг, Джо Холдеман, Джин Вулф, Гарри Тертлдав и многие другие, приглашают читателей в увлекательные путешествия по далекому будущему и альтернативному прошлому. Тайны инопланетных миров и величайшие достижения научной мысли представлены на страницах знаменитого ежегодного сборника, обладателя многочисленных престижных наград. Только самое новое и лучшее достойно оказаться под обложкой «The Year's Best Science Fiction», признанного бренда в мире фантастики!
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?
Под маской мира прячется война. У этой войны два лица, две стороны, две реальности. По одну сторону пушки молчат, капитуляция здесь кажется стратегическим успехом, а жизнь в неведении — вершиной свободы. Враг невидим, за разрухой видятся блистательные перспективы. По другую — суть войны, ее цели и средства обнажены до предела, и враг виден через прицел автомата.Велики ли шансы на победу у маленького отряда, поднявшего меч русского Сопротивления? И главное — на какой из двух сторон, каким оружием им вести сражение? Ведь мечом не только убивают.