Белый конь на белом снегу - [17]
Были еще два «волка», которые решили: что нам надрываться? План восемьдесят процентов имеем? Нам и на тарифе хорошо. И в самом деле: пить, есть дают. Тепло, светло. Телевизор в красном уголке. В свободное время — рыбалка в двух шагах. Но и этих Безрук отправил с первым вертолетом. Эти были тоже опытными бурильщиками и тут уж пахло партизанщиной. Но пока все это, так сказать, прокручивалось, Безрук собрал ребят:
— Будем работать?
— А с кем?
— Напрасно ты их отправил...
Дизелист Маломушев, человек степенный, рассудил:
— Надо было их воспитывать.
Безрук решительно поднялся:
— Все. Будем работать.
Стал к тормозу. Расставил всех по местам. Он сам не отдыхал и никому не давал передыху. И неизвестно, чем бы это кончилось, честно говоря, Безрук над этим не задумывался — главное, что буровая работала — но вдруг, как назло, задула метель и еще связь с экспедицией прервалась. Но и на этом их несчастья не кончились. Началось проявление нефти на грани выброса. Вот где пригодился Безруку опыт работы в производственном отделе, когда он ездил по таким случаям на буровые. Нужно было утяжелить раствор, чтоб задавить пласт. Что делать? Вот эта-то необходимость принять срочные меры сгрудила их всех. Вспомнили, что есть за пятнадцать километров необходимый в этих случаях барит. Снарядили трактор, в метель света белого не видно — отыскали, стали возить. Сутками не спали...
Когда, наконец, прибыл первый вертолет и вахта собиралась меняться, Безрук попросил ребят:
— Пока прибудет вахта — прошу, если кто может — останьтесь. — Помолчал и добавил: — Кто не может — не оставайтесь, честное слово, не обижусь.
Остались почти все. И еще Безрук сказал:
— А я полечу. Меня вызывают в экспедицию. «Волки» нажаловались.
— Неужели снимут с работы? — предположил все тот же степенный Маломушев.
Когда вертолет уже был в воздухе и Безрук увидел огни на буровой, подумалось: «Хорошо, что она все-таки работает».
Его не сняли и не наказали. Вернувшись, он, закатав рукава, взялся за работу. В следующем месяце, спустя некоторое время, им дали «нулевку»: люди намучились и им предоставили дело полегче и возможность хорошо заработать...
Все это было на южном Возее. А сегодня они вон уже как далеко от Возея, за Полярным кругом. Высокий, голубоглазый, Безрук несуетлив. Выдержан. Он сидит за столиком лицом к окну. Там впереди — буровая, как на ладони. Кот Бим тянется, стучит лапой в окно, просит впустить в дом. Открывая форточку, Безрук с напускной строгостью выговаривает:
— Опять на Колву шастал? Ребята рыбу ловят, а он канючит у них.
Кот сел на подоконник и уставился на буровую. У него была виноватая спина.
— Труднее ли тут на Харьяге, чем на Возее? — переспросил Безрук. —Как сказать. Конечно, здесь самая классическая тундра. Сидим в болоте. Дорог нет. Труб вон не хватает, дизельного топлива. Все — вертолетом. А каждый вылет обходится в копеечку... Зато люди. Один Геннадий Уфимцев чего стоит? А еще Вячеслав Кубанцев, Борис Жунусов, Сергей Дергунов и Сергей Семин. А вон парень пошел, видите? Практикант из МГУ, Сергей Стрельников. Обязательно вернется на Север.
— Почему вы так думаете?
Безрук засмеялся и ответил вопросом на вопрос:
— А зачем люди едут на Север?
В Усинске, в кабинете Мамедова, мы в который уж раз продолжали давно начатый разговор о Севере, о его людях, о его проблемах:
— Проблем хоть отбавляй. — Мамедов стал загибать пальцы, перечисляя: — Мы, геологи, пришли в эти места первыми. Дел нам тут еще по самую макушку. — Он кивнул на карту. — До самого океана надо идти. Вся надежда на зимник. Нам по душе стужа. Зимой — дорога, в болоте не увязнешь. Зима нам мать родная...
Я слушал, и стояла перед глазами толпа, бравшая штурмом вертолет, парень в кедах и тельняшке, не выпускавший из рук низку с деталями, которые ждут на буровой, решительный Володя Безрук с его неизменным спутником Бимом. Никто из них не говорил мне, что ж его держит на Севере. Просто каждый из них живет тут, сознавая, что, может, он прожил бы где-то в другом месте без Севера. Но вот на Севере без него не обойтись.
1978 г.
Голубая линия
Где-то он теперь плывет неспешной белой птицей над амурской волной: добродушно пыхтит дизель, белье сушится на веревке, лениво тявкает общая любимица команды сибирская лайка по кличке Вахта, в рулевой рубке — уютный полушубок на жестком диване — ночи на реке становятся прохладнее.
К Хингану подошли в пятом часу вечера. Стиснутая скалистыми берегами река казалась еще у́же, чем днем. Тень от сопок скрывала фарватер. Капитан Бондаренко покосился на лоцию. Он знал ее наизусть. Там было сказано, что в этом месте на перекате наименьшая глубина у правого хода вдоль острова Сухой, от первого белого бакена до второго включительно.
Бондаренко застопорил машину и стал вызывать, по рации вспомогательное судно... Взял лежавшую на штурманском столике лоцию, стал читать дальше: «Имея направление на красный бакен, проверить величину левого вала путем створения бакена с отдельными кустами на правом островном берегу». Быстро темнело. Капитан ругнулся:
— Увидишь тут эти кусты...
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?