Белый дом. Президенту Обама лично в руки. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ - [31]

«Официальные данные говорили, что противник выпускает сто шрапнельных зарядов на наш один. В действительности эта разница была еще более велика: наши офицеры оценивали это соотношение как 300:1. Наступил момент, когда наша артиллерия смолкла, и бородатые ополченцы предстали перед армией Макензена вооруженные винтовками модели 1878 года с приказом «не тратить патроны понапрасну» и «забирать патроны у раненых и убитых »».

«Воспоминания». Великий Князь Александр Михайлович. 1931год.

«Скоро нам придется драться просто дубинами».

Безобразов – Маннергейму. 1914 год.

«Дается указание самим ковать оружие, делать пики, делать ножи. С танками бороться бутылками, бензиновыми бутылками, бросать их и жечь танки».

Маленков – Хрущеву. 1941 год.

Генерал Эстерман: «У нас сложилось впечатление, что вы командовали иностранным легионом, а не своими соотечественниками. Так воевать нельзя!».

Советский генерал: «Мы воевали по – сталински!». 16 декабря 1940. Утренние сумерки. Штурм линии Маннергейма. В лоб, в метровых сугробах (придет весна и они расстают), в тонких убогих шинелях (вагоны с тулупами застряли на далеких сибирских полустанках), с дедовскими трехлинейками Мосина (красноармейцу не нужен автомат – оружие американского гангстера – маршал Кулик) – на минные поля и пулеметные доты. Ур-а-аааааа!!! Волна за волной, неделю кряду!

21 декабря 1940 года: 50 тысяч (9-я армия, ее командующего генерала Виноградова фины расстреляют публично и правильно сделают), уничтожена на корню, выживут единицы, 8-я в котле, в перпективе та же горькая участь. Итого за кампанию: 23542 фина, посчитано до последнего бойца против порядка 540 тысяч (до сих пор никто разобраться до конца толком не может сколько их там ни за что полегло) плюс 843 души пущеных по ходу дела в расход.

5 июня 1967. Те же утренние сумерки. Старые израильские истребители подымаюся в воздух и заполняют эфир интенсивной болтовней имитируя патрульный полет. Вслед за ними спустя четыре минуты ринулась первая (те же волны!) группа исребителей – бомбардировщиков в полной бомбовой нагрузкой и выключеными средствами связи. С интервалом всего в несколько минут – следующая волна, за ней – следующая… Высота полета – не более 15 метров. Полет до цели и обратно – 40 минут, атака – 8, дозаправка топливом и перезарядка оружия – 8, доклад, и снова в бой. Итого за кампанию: «Египетские военно – воздушные силы больше не существуют». Генерал – майор Мордехай Ход начальнику генерального штаба Ицхаку Рабину. 10 часов 35 минут пополудни того же 5 – го июня 1967 года.

«Пошли они к е..й матери! Мы столько лет предлагали им разумный путь! Нет, они хотели повоевать. Пожалуйста, мы дали им технику, новейшую, какой во Вьетнаме не было. Они имели двойное превосходтво в танках и авиации, тройное в артиллерии, а в противовоздушных и противотанковых средствах – абсолютное! И что? Их опять раздолбали. И опять они драпали. И опять вопили чтобы мы их спасали. Садат меня дважды среди ночи поднимал. Требовал, чтобы я немедленно послал десант…».

Брежнев – Громыко, октябрь 1973, война Судного дня.

Хотя с другого боку, если вникнуть и разобраться, то еще не факт, что я весь из себя такой дурной какой еврей из себя умный. Умный человек, по себе сужу, прихватил бы Гроб Господен да подался не в пустыню чорту, вернее арабу в зубы, а как товарищ Сталин предлагали – в Биробиджан на готовую автономию. Не жизнь, а сплошные преимущества. Тайга вместо песка, китаец за Амур– рекой, начальство за восемью часовыми поясами, живи – не хочу. Но не разменялся Богоизбраный народ на задрипаный Биробиджан! Предпочел компанию своих полубогоизбраных сородичей, от которых тотчас же пришлось отгородиться стеной, колючкой, турникетами да прорезью, так это пока. Ума палата, добра навалом, но учитывая чисельно – территориальное соотношение порядка 100 к 1 явно недостаточно даже с атомной бомбой за пазухой. Как вода камень точит, так скушают арабы потихоньку еврейское царство – государство, основаное в неправильное время, расположеное в неподходящем месте и не подавятся.

Не еврей я, поэтому вместо making money налопаюсь каши овсяной и кропаю свои откровения, никому, кроме меня да еще одной девушки не нужные, вы бы её видели, вы бы еще и не такое откропали!

Да вот же она! Нет, уж больно хороша, что то тут не так, а может все так, поди разбери эту жизнь сволочную, сколько раз уж было, что кажется, ну все, ну на этот раз так, никак не может быть чтоб не так, а оно выходит, зараза такая, хоть тресни ты или лопни или плач, опять и не так и никак! И не позвонишь как Садат посредь ночи Брежневу спасай мол, Леня, высылай десант! Только возьмешь в руки глобус голубой, замеришь расстояние пальцами расстопыреными, головой покачаешь горько, как учили в REMINGTON COLLEGE – не так чтоб сильно, но и не так чтоб уж совсем слабо, да наклацаешь обо всем, что на сердце лежит.

Что за камень давит, сердце точит что? А то давит и точит то, что человек я оказывается не настоящий, а МЫСЛЕННЫЙ, под стать Германии при Гегеле или Америки и России при мне самом. А ведь и взаправду. Никакого во мне единства. Ни территориального, ни материального, ни профессионального, ни личностного, никакого. Одно воображение. Сплошной имеджинейшен с визуализейшен.