Белый — цвет страсти - [33]

– Просто пример, – он убирает нож и объясняет: – В глубине нашей души мы все монстры. Это инстинкт самосохранения. Скажи, ты бы меня застрелила, если бы почувствовала от меня угрозу?

– Почему я должна чувствовать от тебя угрозу? – я иду к Дину, хотя мне немного не по себе.

– Я не буду этого делать. Я умру за женщину, которую люблю. Но не каждый думает так. Большинство людей в конечном счете спасают собственную шкуру.

– Не знаю, что ты хочешь мне этим сказать…

– То, что я не простой человек. Я хочу тебя предупредить. Ты меня не знаешь, и все же стоишь здесь рядом со мной. Без оружия. Беззащитная. Мы совсем одни. Только ты и я. Я могу легко схватить тебя и…

Но я грубо перебиваю Дина:

– Я не слабая.

Я встаю прямо рядом с ним и кладу руку на его предплечье, смущенно его поглаживая.

– И я хорошо понимаю людей, ты знаешь это? Думаю, ты действительно хороший человек. Не просто быть тобой. Я даже не могу себе этого представить. Но, когда я представляю, что следят за каждым твоим шагом, наблюдают за тобой и взвешивают каждое слово, которое ты говоришь… это сделало бы меня чокнутой и замкнутой, – Дин нежно улыбается и наклоняется ко мне, чтобы поцеловать меня в щеку.

– Тебе показать оставшиеся комнаты? – я киваю и следую за ним. Он показывает мне каждую комнату. Его кабинет, комнату для гостей, ванные комнаты и кухню для его работников.

– А подвал? – спрашиваю я его.

– Еще не построил.

– Никакого места для БДСМ? Никаких оков, дыб? Они же должны быть у миллионера.

Дин смеется и отстраняется от меня.

– У меня другие увлечения.

– И что бы это могло быть? – мы выходим на балкон, который точно около двухсот квадратных метров. Белые колонны из мрамора в греческом стиле. Вместе мы идем к перилам, откуда можно видеть весь участок.

– Я пока подожду с этим, – он смотрит на меня пристальнее и спрашивает, улыбаясь:

– Или ты хочешь подвал, оснащенный такими вещами?

– Что?! – я пугаюсь и смотрю на него, покраснев.

– Тогда, что заставляет тебя считать, что у меня должна быть такая комната? Оковы? Побои? Кровь? – я киваю безмолвно, потому что он прав. Когда я думаю о таких практиках, то мне представляются кожа, плетки и боль.

– Таким, конечно, тоже можно заняться, но точно с удовольствием. Покорностью. Доверием. Отдачей. Страстью.

– Звучит так, будто у тебя есть… такой опыт? – я кладу обе руки и упираюсь локтями в перила, но не решаюсь больше посмотреть на Дина. Вместо этого я смотрю на лес, который находится вдалеке.

– Да, так и есть. Если ты хочешь, я с удовольствием тебя обучу, – Дин приближается ко мне и целует в щеку. На улице становится прохладнее. Свежий ветер дует мне в лицо и убирает мои волосы назад, отчего Дину становится легче поцеловать меня в висок.

– Ты серьезно?

– Тебя это раздражает?

– Меня… что это за лес там позади? – ухожу я от его вопроса. Дин улыбается и смотрит в направлении деревьев.

– Он относится к моему участку. У меня здесь шестьдесят тысяч квадратных метров. Здесь есть даже маленькое озеро, ручей, косули, зайцы, японский сад…

– И это все там? В лесу? Там есть какие–то постройки? – хочу я узнать у него. Хорошая возможность немного подумать о том, что он мне только что сказал. Дин действительно такое практикует? В каком–то смысле здесь нет ничего удивительного или? У богатых влиятельных мужчин часто есть какой–то фетиш. Жесткие игры. Доминирование и подчинение. Они заказывают себе проституток и… лупят их. Заковывают. Оскорбляют и даже плюют в лицо. Конечно, это только стереотипы, но нет ли в них намека на правду?

– Хижина. Но она еще не готова. Прямо сейчас там стоят строительные машины.

– Понимаю… а это подчинение… то есть…

– Да?

– С кем ты практиковал такое? – хочется мне знать.

– А ты очень любопытная, если можно так сказать, – Дин отодвигается от меня с улыбкой на губах. Он кажется самоуверенным и производит на меня впечатление, как будто давно ждал мой вопрос.

– Я не могу ничего найти про твою подружку. Или любимую. Обычно СМИ выслеживают таких женщин? – я иду за ним и смотрю на Дина, когда он открывает стеклянные двери. Мы стоим в помещении с местами для сидения и книжной полкой.

– Ты действительно сейчас хочешь поговорить со мной про других женщин или рассказать тебе про то, что тебя так неутолимо интересует?

– Про женщин! – запинаюсь я неуверенно.

– Но это разрушит всю романтику. Кстати, ты еще не видела одну комнату, – и какую, я уже знаю. Его спальню.

– Так у тебя были отношения? За последние два года? – прямо спрашиваю я его. Я продолжаю стоять, и Дин поворачивается ко мне.

– Нет.

– То есть за два года у тебя не было ни одной… то есть у тебя не было…

– Было.

– Но с кем?

– Ревнуешь?

Я замираю и смотрю на него растерянно. Я? Ревную? Нет. Но меня немного беспокоит, если он скрывает от меня женщину, с которой у него был секс. За последнее время в основном.

– Ответь мне, для меня это важно.

Дин смущается, делает два шага ко мне и говорит:

– За деньги можно все купить, но только не настоящие чувства.

То есть он был с профессионалкой? Со шлюхой? Я скрещиваю руки, судорожно сжимаюсь и начинаю дрожать. Многие мужчины делают такое. Эта отрасль на подъеме. Я сглатываю, чувствую дурноту в желудке и да, мне стало плохо.