Белый Бурхан - [265]

С сороковых годов XVIII века в русских источниках все чаще фигурирует имя «главного зайсана кан-каракольской землицы» — Омбо. Несмотря на монгольское звучание имени, сам Омбо, если верить многочисленным легендам, происходил из местных тюрок (род-сеок «ир-кит»). Именно с ним все чаще и чаще вступает в отношения командование русских крепостей (и даже царская дипломатия), ибо земли его непосредственно примыкали к Колывано-Кузнецкой линии. Характер этих отношений в то время был непрост. Местные жители не раз досаждали русским «пришельцам» набегами и грабежами (надо сказать, не без побуждения со стороны Джунгарской ставки); приходилось посылать в глубь канской земли полномочных лиц для урегулирования конфликтов. Существенно вот что: несмотря на свою вассальную зависимость от джунгарского сюзерена, Омбо имел право непосредственно сноситься с царской военной администрацией, минуя ханскую ставку. Такое политическое обособление «кан-каракольской землицы» от сильного соседа было связано не только с постепенной утратой Джунгарией прежних позиций, но и с теми этническими процессами, которые все более интенсивно проходили в западной и центральной частях Алтая.

Процессы эти, видимо, можно охарактеризовать как длительное, хотя и «неторопливое» проникновение западных монголов на земли тюркоязычных аборигенов, их оседание там и последующее растворение в массе здешнего населения. Начавшаяся джунгаро-китайская война (1753–1758 гг.), стершая с политической карты целое государство, еще не так давно могучего соперника империи Цин — Джунгарию, сказалась на положении в Горном Алтае Избегая геноцида, применяемого китайскими войсками, местные зайсаны обратились с просьбой к императрице Елизавете Петровне, они просили принять подвластный им народ в российское подданство В 1756 г Горный Алтай стал частью Русского государства.

Впрочем, под защиту России ринулись не только алтайские тюрки, но и оставшиеся в живых после цинского истребления западные монголы Не видя различий между теми и другими, царская администрация переселила часть беженцев в Поволжье (нынешняя Калмыкия, где к этому времени уже были западномонгольские кочевья) Мотивировалось это тем, что калмыки, появившиеся низовьях Волги в первой половине XVII в, были выходцами из Джунгарии. Так некоторые группы тюрок с Алтая оказались в южнорусских степях. С другой стороны, те западные монголы, которые отказались покинуть привычные пастбища Горного Алтая, перемешавшись с оставшимися здесь тюрками, дали толчок для сложения той этнической группы, которую мы сейчас называем «алтай-кижи» («кижи» — человек, т. е. «алтайский человек», «алтаец»).

Вхождение в состав России способствовало «замирению» и дальнейшему спокойному развитию региона. Примерно в это же время в районы Рудного Алтая, опустошенные и обезлюдевшие в результате цинских вторжений, устремляются два потока миграций, русский, идущий от крепостной линии на юг, и казахский (с запада на восток). Первыми русскими поселенцами Бухтармы и верхнего Иртыша (с притоками) стали беглые горнозаводские рабочие, приписные крестьяне и преследуемые властями раскольники (кержаки). Они бежали в «камень», т. е. в горы, отсюда и собирательное их название — «каменщики». Чуть позже сюда же, в «камень», была переселена властями еще одна группа старообрядцев «поляки», именуемые так в результате исторических перипетий. Гонимые официальной церковью, вначале они ушли в Польшу, но после ее раздела вновь оказались в роли преследуемых Часть «поляков», переселенная в Восточную Сибирь, стала известна как «семейские», другая же часть, переброшенная на Алтай, сохранила свое прежнее название. Постепенно по притокам Бухтармы старообрядцы добираются до внутренних районов Горного Алтая, до р. Кок-Су, захватив земли, пригодные для хлебопашества (села Нижний и Верхний Уймон, Мульта и др.).

Вторая волна миграции поначалу выглядела обычной для кочевников «барымтой», набегом на алтайские земли — кочевья своих заклятых врагов (Джунгария и казахский Средний Жуз находились в состоянии постоянных столкновений, а так как Джунгария пала, объектом экспансии казахских «искателей приключений» стали бывшие ее подданные и союзники «канкаракольцы», или «урянхайцы», предки будущих алтай-кижи). Вскоре, однако, эти набеги прекратились, чему способствовала политика царской администрации, всерьез озабоченной «беспорядками» на вновь обретенных территориях. Наиболее массовая подвижка казахов пришлась на 70-90-е годы XIX в Сокращение пастбищ в Усть-Каменогорском уезде (следствие усиления русской колонизации) привело к откочевке части казахов сначала в Монголию, а затем в Южный Алтай — в Чуйскую степь. Их потомки и ныне обитают в Кош-Агачском районе Горно-Алтайской автономной области, сохраняя интересные черты своей старинной культуры.

В Центральном же и Западном Алтае — как в огромном «котле» этногонии продолжается взаимодействие и «взаимопереработка» местных тюркоязычных («канских») и пришлых (западномонгольских) этнических компонентов. Процесс этот медленный, мало заметный, выражавшийся в стирании культурных и бытовых различий (которые, кстати, и без того были не слишком велики), в формировании такого специфического понятия, присущего каждому народу, как этническая территория (т. е. родина), тем более, что границы ее (по сравнению с началом XVIII в.) существенно изменились теперь только в песнях Тар-багатай и верховья Иртыша упоминаются как места былого расселения предков Родиной становится сравнительно небольшая территория — «Алтай, опоясанный матерью-Катунью» Складывается однотипная для населения этих земель культура, общий язык и т. п. Отражением этих процессов становится все более резкое размежевание населения Горного Алтая по группам В принятой этнографами классификации выделяют южных (алтай-кижи, теленгиты, телеуты, телесы) и северных алтайцев (кумандинцы, челканцы, тубалары). Деление это не является искусственным оно обусловлено особенностями происхождения, спецификой языка, материальной и духовной культуры тех и других И если еще в середине XIX века отчетливо выделялись только эти две большие группы, то мало-помалу составные части первой все более обособляются. Все население южнее Семинского перевала когда-то (видимо, до начала XVII в, т. е. до проникновения сюда джунгар) было этнически единым целым К середине XIX в память об этом единстве сказалась в том, что как население бывшей «кан-каракольской землицы», так и жители Чуйской степи по-прежнему именовали себя «теленгет», однако внутри себя они уже четко различали «алтай-кижи» и «чу-кижи», т. е. алтайцев и теленгитов. Это деление еще более усугубилось исторически, если алтай-кижи целиком стали подданными «ак-каана» (белого царя), то теленгиты вплоть до шестидесятых годов прошлого столетия находились в двойной зависимости и от России, и от китайской Цинской империи (потому в русских документах они обычно фигурируют как «двоеданцы»). С течением времени это размежевание усиливается, хотя этноним «алтай-кижи» не был полностью устоявшимся даже в начале XX в. Русские же источники упорно продолжают называть население Центрального и Западного Алтая «калмыками», или (в отличие от настоящих) — «бийскими калмыками».