Белым по чёрному - [6]

— Чудеса да и только! — вздохнула Тряпка. — Как же это можно? Металл — и вдруг в известь…

— Ну, а железо? — спросил Мелок. — Почему никого не удивляет, что оно на воздухе ржавеет, то есть превращается в бурую ломкую, ничуть не похожую на металл ржавчину? Всё дело в том, что и железо и многие другие металлы имеют свойство соединяться с находящимся в воздухе кислородом. Железо в этом случае превращается в знакомую всем ржавчину, а кальций — в известь. Но что ещё удивительнее — кальций, стоит его положить в огонь, вспыхнет, окрасив пламя в оранжево-красный цвет, и сгорит, оставив щепотку всё той же извести.

Многие соединения кальция хорошо растворяются в воде. Этими-то растворами, как я уже говорил, и пользуются различные морские организмы для постройки своих скорлупок.

Как видите, мы, известняки, несколько сродни металлу. И можем считать себя, если хотите, даже рудой, — заключил свой рассказ Мелок. — Так как же, друзья мои, кто выиграл спор?

— Стойте! — крикнула Ручка, хотя никто ещё не успел и слова вымолвить. — Я не согласна! Я не имела в виду невидимый металл, которого и на земле-то не найдёшь. Я думала, что Мелок имеет в виду родство с настоящим металлом, который могут все видеть, а не с этим… как его… кальцексом!

— Не кальцексом, а кальцием, — поправил Мелок. — Что ж, ладно. Будем считать, что Ручка меня не так поняла. Ну, а что вы, друзья, думаете насчёт моего возраста, насчёт моего морского осадочного происхождения?

— А ведь его верх! — кивнула тётушка Тряпка в сторону Мелка.

— Ме-е… Me… е… — начал было дядюшка Глобус.

— Да что вы мекаете? — разозлилась Ручка.

— Ме-елок прав! — выпалил дядюшка Глобус. — Ручка проиграла!

— Ну, это ещё как сказать! Пусть-ка он попробует доказать, что он горной породы. Осадочная — это уж куда ни шло, а вот насчёт горной… Что-то не очень похожи на горы те холмики, которые мы видели у Белгорода.

— Я уже говорил, — пожал плечами Мелок, — горные породы могут находиться не только в горах. Просто так называют скопления минералов, из которых в основном состоит земная кора…

— Ага-а! — торжествующе воскликнула Ручка. — Так я и думала: ваше семейство только называется горной породой. А когда я спорила, то имела в виду всамделишные горные породы, из которых состоят настоящие горы. Подите-ка докажите, что из ваших… из известняков горы сложены!

— Я и это докажу! — подпрыгнул Мелок. — И немедленно.

Но в тот же момент часы в вестибюле мерно пробили семь раз. Из-за ближайшей крыши в окно стрельнул солнечный луч. За дверью в коридоре послышалось неторопливое шарканье.

— Нянечка! — отчаянно пискнула Тряпка…

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ, >рассказывающая о том, что >воспоминания детства — за >нятие не всегда безопасное, и >предоставляющая тебе воз- >можность совершить путе >шествие в мир, которого >нет…

В окно класса, где обитали наши знакомые, заглянул жёлтый глаз Луны. А так как в затихшем классе было слишком уж скучно, Луна прищурилась и запустила сквозь стёкла целый сноп голубых лучиков.

— Апчхи! — тоненько чихнула тётушка Тряпка, когда один из лучей попал ей прямо в нос.

— Кажется, пора вставать!

— И-и-именно так! — проскрипел дядюшка Глобус, — Оби-идно спать в такую чу-у-десную, сказочную ночь.

Старик страдал бессонницей и очень обрадовался собеседнице.

Тётушка Тряпка отряхнулась, расправила складки, уселась на полочке доски и сладко зевнула:

— Ну и сон мне привиделся, дядюшка Глобус! Будто превратилась я в бумагу и стали на мне печатать какую-то книжку про путешествия, с картинками. И надо же! Только началось плавание в тропические моря, я проснулась. Вот беда-то! А я ведь всю жизнь мечтаю хоть в щёлочку поглазеть на синий океан, на острова с пальмами, на попугаев… Эх, жаль, что сны не сбываются!

— Ка-ак знать. И… и… иногда сбываются.

— И к чему бы такой сон, а? Может быть, есть какая примета?

— Может, и есть! — многозначительно прошептал дядюшка Глобус и как-то странно подмигнул тётушке Тряпке при этом. — Мне, например, снилось знаменитое извержение вулкана Килауэа на Гавайских островах. Великолепное зрелище! Небо горит! Море светится… Дым, гром, лава… Эх!.. Обожаю путешествовать. И надеюсь… надеюсь, что в недалёком будущем мы с вами осуществим мечту о настоящем путешествии в тропические моря… Но тсс! Пока об этом ни слова. — Тут старый географ нарочито громко зевнул и спросил: — Что это Мелок не просыпается? Может быть, он опять возьмёт нас с собой куда-нибудь?

— А я и не сплю! — откликнулся Мелок. — О чём это вы шепчетесь?

— О! Доброй ночи! — поздоровались в один голос тётушка Тряпка и дядюшка Глобус. — Значит, все в сборе, кроме Ручки.

— Не будите её! — поморщился Мелок. — Она сразу начнёт спорить… Так о чём же вы всё-таки шептались?

— М-мы… м-мы с тётушкой Тряпкой о снах говорили, — замявшись, ответил дядюшка Глобус.

— Ах, о снах, — улыбнулся Мелок. — Знаете, друзья, мне уже в который раз снится моё детство.

— Детские годы? О, это чудесно! — кивнул Глобус.

— Ха! «Детские годы»! — передразнил Мелок. — Как бы не так! Сказали бы уж «детские тысячелетия», что ли. И почему это меня все считают таким маленьким? «Детские годы»! Да ведь моё детство тянулось миллионы лет. Конечно, у такого детства есть серьёзное неудобство, слишком уж долго приходится мечтать о том, чтобы стать взрослым. Но зато какое это было чудесное время, друзья мой!