Белые тени - [9]

Знает, что кому важней,

Там, где все намного проще

И поэтому – сложней,

Там, где нам, побитым градом,

Растерявшим Божий дар,

Рукоделие – отрада,

А бездумие – кошмар.

"Ностальгия? Как неново!" –

Всхлипнет кто-нибудь из дам.

Что с того? Моя основа

Все равно не здесь, а там,

Где без мысли о полушке

Дарят миру каждый чох

Безмятежная кукушка

И сердечный пустобрех…

2-4.07.94

Октябрь. Подмосковье.

Милый сердцу неброский пейзаж.

Грязным золотом роща одета.

Я иду – очарованный осенью паж –

По хрустящему крошеву лета.

По-за рощей – пустырь, а за ним,

Просветив наготу сухостоя,

Полыхает огромный неоновый нимб

Над великой и грешной Москвою.

Тают звезды в фабричном дыму.

Сопла сбросов сопят осовело…

Этот город не дал ни душе, ни уму

Ничего… Только в этом ли дело?

Что за радость – пенять на судьбу,

Рассыпая пустые обеты?

Будет день – я в котомку пожитки сгребу

И без лишних истерик уеду,

Горемычную матушку-Русь

Исхожу до ледовых окраин

И намаюсь до слез, и, конечно, вернусь

В город юности в кипени мая.

Жизнь и боль мои связаны с ним.

Это право недешево стоит.

И сияет огромный неоновый нимб

Над прекрасной и грешной Москвою…

10-15.12.90

***

Мне снова дано возвратиться назад,

В тот город, где все мне до боли знакомо —

Пленэрно-пастельный маэстро Арбат

И латанный кариес Белого Дома,

И старость, глядящая в мусорный бак,

И юность на острой игле телебашни…

Так было и есть. Только будет ли так,

Что завтрашний день закольцует вчерашний?

Да Бог с ней, с Москвою минувшего дня,

Неверною музою дяди Гиляя!

Она предала и себя, и меня,

Кургузым хвостом словно шавка виляя.

Она приютила своих палачей,

Намылила петлю, наладила плаху

И молча шагнула в одну из ночей,

В последнем полете не ведая страха.

Теперь там живет ее сменщица, та,

К которой я вновь обречен возвратиться.

Там судьбы людей стережет нищета,

И сонно вещает двуглавая птица.

Но, может быть, через десятки эпох,

У тайного шлюза четвертого Рима

Согреет улыбкой вернувшийся Бог

И снова поселится рядом незримо…

М О С К В Е

Зачем я снова груб с тобою –

Браню, кощунствую, хулю?

Зачем я снова удостоен

Казнить без меры и покоя

Твоей вчерашней красотою

Личину новую твою?

Зачем я снова рушу схемы,

И, правотой своей неправ,

Зачем я снова, как и все мы,

Сужу безжалостно и немо,

Твою сегодняшнюю немощь

К тебе былой приревновав?..

1.01.97

* * *

Нынче такая тишь!

Кажется, звук – мираж.

Песню мою услышь,

Душ одиноких страж!

Где-то играют тушь.

Где-то забыли марш.

Где-то – вода из луж.

Где-то – вино из чаш.

Где-то валютный куш

Делит вчерашний паж,

Сотнями новых душ

Полня реестр пропаж.

Если ты волей гож,

Если ты силой дюж –

Список потерь не множь,

Страж одиноких душ.

Тихий мой глас прими ж

Не как чужую блажь,

Песню мою услышь,

Душ одиноких страж!

1.07.95

* * *

Солнце – на лето, зима – на метелицу.

Счастья на год декабрем наворожено.

Долгие ночи. Гадать и надеяться.

Что остается душе новорожденной?

Скинуть покров опостылевшей костности

И наблюдать, повинуясь обычаю,

Как, захлебнувшись в своей високосности,

Год в одночасье теряет величие

И на стекле, подойдя к неизбежному,

Снегом кропит завещание лучшему.

Что же мы, что же мы платим по-прежнему

Щедрые подати году минувшему?

Что же мы ищем себе оправдания,

Снова и снова пеняя на прежнее,

Словно не тронут покой мироздания

Вольные думы и слово мятежное,

Словно февральским забвением сменится

То, что на год декабрем наворожено…

Солнце – на лето, зима – на метелицу.

Что остается душе новорожденной?

январь 97

* * *

Дождь усталый льет за ворот.

Ветер дремлет под кустами.

Осень вновь целует город

Необсохшими устами.

Из хмельных ее объятий

Можно вырваться едва ли:

Ни ослабить, ни разъять их –

Лишь гореть в ее мангале,

Лишь внимать ее раскатам,

Превращая в дым минуты,

И неспешнее муската

Пить до дна ее цикуту.

Осень, осень, ты ли властна

Над душою обветшалой?

Ты ли пастырь? Я ли паства

С головой повинно-шалой?

Отчего же я так скоро,

Словно пасынок усердный,

Принимаю без укора

Твой устав немилосердный.

Осень, осень, ты ли вечна?

Отчего же мне так любо

Целовать тебя беспечно

В остывающие губы?..

14-17.10.97

* * *

Утро. Первое число.

Старый год уже не властен.

Смена козыря и масти –

Вопреки, в ущерб, назло…

Утро. Первое число.

За окном – бело и тихо.

Только дворник кроет лихо

Снегопад и ремесло.

Старый год – как старый дуб:

Только срублен, да не убран,

Но ни вечером, ни утром

Не нагрянет лесоруб

И не сделает щепой

То, что давеча лукаво

То манило гулкой славой,

То пугало нищетой.

И останется лежать

Неразделанная туша,

Как разбухшая от туши

Упраздненная печать,

Как сломавшая весло

Козлоногая кокетка,

Как послание с пометкой:

"Утро. Первое число…"

до 14.01.98

* * *

Прежний век по голове бил.

Новый век с дробовиком ждал.

То был раньше человек мил,

А теперь стал человек мал.

И ведет его страстей краб,

Увлекая за собой в склеп.

То был раньше человек слаб,

А теперь стал человек слеп,

А теперь стал человек глух

И не верит в неземной суд.

То был раньше талисман-дух,

А теперь, увы, и он худ.

До и после – невелик шаг,

Беден выбор и прием стар.

То был раньше человек – маг,

А теперь забыт его дар…

13-18.07.95

* * *

Я – Мефистофель, нашедший в себе

сентименты,

Искариот, заломивший безумную цену.

Я – Казанова, разбившийся об алименты,

И не простивший судьбине такую измену.