Белые розы Аризоны - [41]

После обеда она убрала кухню и вытащила мясо из холодильника, чтобы оно успело оттаять. Рассматривая его, она укоризненно покачала головой. Здешние мужчины слишком увлекаются красным мясом. Если она останется на ранчо, придется проследить за их питанием. Интересно, как они отнесутся, например, к паштетам? Тут Жанна с досадой улыбнулась. Смешно думать об улучшении меню, когда еще неизвестно, где она будет завтра.

Жанна наделала гору бутербродов для завтрашнего ленча, упаковала испеченное еще раньше печенье. И тут раздался телефонный звонок.

Кэрол Бёрнсайд сообщила, что сделала фотографии нескольких картин и отослала Брайану Феддоу. Это означало, что он в самое ближайшее время узнает адрес Кэрол, а следовательно, и Жанны. А раз узнает он, будет знать и мистер Уитли. Итак, дни ее пребывания на ранчо сочтены.

У беспредельно уставшей Жанны уже не было сил волноваться. Покончив с неотложными делами, она ушла к себе, надела ночную рубашку и свалилась на постель.

— Просыпайся, лентяйка! Давно пора!

Голос прорвался сквозь плотную пелену сна, окутавшую Жанну. Сделав вид, что она его не слышит, Жанна подтянула простыни под подбородок и уткнулась в единственную лежавшую на постели подушку. Не пробуждаясь окончательно, она пошарила по постели в поисках второй, но ее не оказалось. Скорей всего, Жанна, как обычно, столкнула ее на пол, когда металась во сне.

— Жанна, да просыпайся же! Пора ехать.

Она застонала, узнав голос Сета.

— Уходи, пожалуйста! Я только что легла.

— Сейчас уже семь часов. Ты понимаешь, что это значит? — будил безжалостный голос.

Жанна подняла голову, упорно не открывая глаз.

— Это значит, что настало время моих похорон. Твой черный фрак отутюжен?

Сет хмыкнул.

— Нет, это означает совсем иное. Что тебе надо встать. Мы ждем, когда ты приготовишь завтрак.

Только сейчас, после упоминания о завтраке, Жанна почувствовала запах бекона. Интересно, с ревностью подумала она, кто же вместо меня приготовил еду? С беконом она еще дела не имела. Она попыталась повернуться, но ее пронзила настолько острая боль, что Жанна застонала.

— Не ждите меня. Покойники не едят. Это научно установленный факт.

Не обращая внимания на громкие протесты Жанны, Сет приподнял ее и прислонил к спинке кровати. Стоило ей всей тяжестью тела опуститься на седалище, как у нее снова вырвался жалобный стон.

— Ты бессердечен!

— Не спорю. Но принес тебе вот это. Чтобы убедить, что я невероятно славный парень.

Он поднял ее безжизненную руку и всунул в нее чашечку кофе.

Дразнящий запах свежего кофе заставил Жанну приоткрыть глаза. Сет, дьявольски красивый, полный жизни, стоял над ней, улыбаясь.

— Кофе подействовал, — сказала она. — А нет ли у тебя какого-нибудь снадобья для бедных мышц?

— Есть. Совет — больше ездить верхом.

Жанна жалобно захныкала.

— Да, да, это единственный выход! Если ты сегодня проваляешься весь день в постели, завтра будешь чувствовать себя еще хуже.

— Предоставь мне возможность убедиться в этом на собственном опыте. Я согласна совершить эту оплошность. — Жанна отхлебнула кофе и взглянула на своего мучителя. — Ты берешь взятки?

— Смотря какие.

Сет принял чашку из ее рук, поставил на полированный столик из кленового дерева, поднял Жанну прямо в простынях с постели и, усевшись на ее край, посадил себе на колени. Он глядел на нее с такой любовью, что Жанна покраснела и, смутившись, провела рукой по волосам.

— Видик у меня, должно быть!..

— Ты красивая.

И в доказательство этих слов Сет поцеловал ее. Жанна, обвив руками шею Сета, осуществила свою давнишнюю мечту — запустила руки в его шевелюру. Поцелуй оказался более совершенным стимулятором, чем кофе.

— Знаешь, — пробормотала она, когда он оторвался от ее рта, — твои поцелуи производят глубокое впечатление.

— Да что ты?

— Уверяю тебя! Я бы сказала, что ты целовальщик первоклассный, даже мирового класса. Можешь выступать с поцелуями на Олимпийских играх. А я могу быть твоим тренером.

— Можешь-то можешь, но как ты отнесешься к моим выступлениям на соревнованиях?

— Буду ревновать. Впрочем, эта идея, пожалуй, не заслуживает внимания. Организую-ка я лучше Клуб Женщин, Которых Целовал Сет Броуди.

— Их, поверь, будет не так уж много.

— Это почему же? — Довольная, Жанна даже выпрямилась.

По лицу Сета промелькнула тень боли, и Жанна вспомнила, что´ Хосе рассказывал накануне — женщины здесь появлялись весьма редко.

— Потому что я все время работаю и работал, начиная с детских лет. Потому что я живу в горах. Потому что женщины здесь наперечет и мало кто, побывав в наших краях, выражает желание остаться.

А я желаю остаться, хотелось закричать Жанне. Только попроси меня об этом. Но вслух она произнесла шутливым тоном:

— Ну что ж, значит, я буду в этом клубе в единственном числе. Тоже неплохо.

— Рассмотрю, мисс Уитли, ваше заявление, — отшутился Сет. — Но пока суд да дело, я предоставляю в ваше распоряжение столько времени, сколько необходимо для того, чтобы принять горячую ванну. Она сразу облегчит боль в мышцах. Но для этого придется для начала встать.

— В моей ванной только душ.

— Ванна есть этажом выше.

Его ванна! А ведь две недели назад, чистя ее, она, дурочка, даже вздрогнула при мысли, что когда-нибудь сможет в ней полежать.