Белые повстанцы Скалистых гор - [10]

Пару часов спустя все снова сидели в машине, готовясь возобновить путешествие.

Несколько раз девочки слышали, как мужчины упоминали неизвестного по имени Вотан, и, пытаясь заручиться их расположением, пока машина медленно двигалась на северо-запад, Веточка спросила:

– Кто этот Вотан?

– Вотан – главный бог самой распространённой собственной веры Белого человека, – объяснил Требор.

– Что значит «собственной»?

– Это означает естественной религии, которая в данном случае защищает Белый Род.

– Тогда почему я не слышала об этом раньше?

– Нет, ты о ней слышала! День недели среда назван по имени Вотана, четверг – его сына Тора, вторник – его товарища Тира, а пятница – в честь Фригги, жены Вотана.

Когда Эрик заметил самолёт ЗОГа на большой высоте, Конфетка спросила:

– А вы не боитесь бомбёжек?

– Больше не боимся. Раньше мы привыкли к тому, что нас бомбят каждый день, но теперь враги знают, что если они ещё раз так сделают, мы проникнем на их территорию и убьём несколько важных шишек – каких-нибудь политических деятелей. Так что теперь бомбёжки прекратились. Они также обстреливали нас ракетами с наведением по тепловому излучению. Но ракеты попадали только в наши костры-ловушки.

– И вы жили так много лет?! Веточка была поражена и захотела узнать, зачем были нужны все эти жертвы.

– Здесь единственное место, оставшееся для Белых людей. Американское правительство – ЗОГ почти истребило нашу Белую расу.

– А мои преподаватели говорили, что Земля Родичей стремится поработить весь мир.

– Как мы можем сделать это, когда осталось так мало Белых, а у ЗОГа есть самолёты, бомбы и ракеты? Вы увидите, что правительство лжёт, когда мы доберёмся до наших карт и книг! – с горечью ответил Требор.

В течение многих часов они продвигались всё глубже в горы, поросшие деревьями. Часто мужчины показывали диких зверей: оленей, лосей, енотов, дикобразов и даже чёрного медведя. Леса и животные, когда-то жестоко истребляемые, бурно возрождались под опекой повстанцев, живущих в гармонии с природой.

Ещё засветло они достигли места, на котором когда-то, видимо, стояла очаровательная туристская деревня. Теперь больше половины зданий лежало в руинах.

– Что здесь случилось? - спросила Конфетка.

– Бомбовый налёт ЗОГа, – скупо ответил Эрик.

В центре того, что осталось от деревни, Требор свернул с разбитого шоссе, и они переехали деревянный мост над маленькой речкой. – Мэтьюсвилл через две минуты, – объявил он.

Девушки, сидящие сзади, переглянулись. И Конфетка спросила: – А в Мэтьюсвилле есть люди?

– Да, это община Земли Родичей, – сообщил Требор.

Тогда на заднем сиденье снова послышался оживлённый шепот, а потом Конфетка спросила:

– Мы..., можно нам поговорить с Вами прежде, чем мы приедем туда?

– Конечно, говорите.

– Нам хотелось бы поговорить наедине, можно? – повторила Веточка.

– Пожалуйста!

Мужчины переглянулись, пожали плечами, как будто говоря: «Почему бы и нет?» Требор свернул на обочину разбитого шоссе и остановился, и Эрик вышел, сказав, что он немного прогуляется.

– Давайте и мы тоже разомнём ноги, – предложил Требор. Он вышел из машины и прислонился к переднему буферу, скрестив руки на груди. Девочки прижались к нему с двух сторон, всё ещё пытаясь использовать своё очарование, чтобы расположить к себе воина.

Веточка спросила:

– Мы останемся в Мэтьюсвилле?

– Да, по крайней мере, на некоторое время.

– Пожалуйста, не рассказывайте людям, что мы делали в доме Сида, – добавила Конфетка, – Мы не геи, не лесбиянки, честное слово, клянусь.

Требор тщательно обдумал свой ответ.

– Во-первых, надо говорить «извращенец», а не «гей». Геи – это весёлые счастливые существа. Извращенец означает мужского гомосексуалиста. В Земле Родичей ни один извращенец не посмел бы сказать об этом открыто. А во-вторых, настоящих лесбиянок среди арийских женщин чертовски мало. Вы устраивали шоу для человека, который владел вами. Я не сомневаюсь, что секс приятен, но мужчина был всё же главной причиной. И, наконец, ни у кого в Земле Родичей нет никаких причин знать больше о вашем прошлом, чем вы сами захотите рассказать. Поверьте, многие из наших женщин, захваченные на территории ЗОГа, имеют прошлое не менее интересное, чем ваше.

– Спасибо, – хором сказали обе девушки. Потом Конфетка спросила: – А как Эрик?

Требор уверил их, что его товарищ – не болтун. Но, почувствовав, что его пленницы слишком рано успокоились, добавил строгим тоном:

– Тем не менее, для вашего собственного блага вам лучше помнить, что я – ваш хозяин, и если я буду недоволен вами, то могу наказать или избавиться от вас. Подумайте о судьбе Сида Коэна, когда у вас возникнут мысли сбежать, пофлиртовать с другими мужчинами или быть наглыми. Я ясно выражаюсь?

Обе пленницы одновременно закивали головами, стараясь подавить чувство страха.

Вернулся Эрик, и возобновился последний этап путешествия. На заднем сиденье Веточка шептала на ухо Конфетке: – Ты поняла, что означают слова «твоя жизнь ни черта не стоит?»

– Теперь поняла, – шепнула в ответ Конфетка.

Мэтьюсвилл не «показался» – в обычном смысле этого выражения. Требор просто вдруг остановил машину под огромной жёлтой сосной и выключил двигатель. Конфетка разглядела хижину, умело скрытую в густом лесу. Веточка заметила другую, потом ещё одну. Как они смогли видеть, несколько десятков деревенских домов, хижин и бывших передвижных домиков были разбросаны на расстоянии в нескольких сот метров, а в пределах нескольких квадратных километров их, видимо, было много больше.