«Белые линии» - [73]

Говорят, что случай может решить все. Человек, которого искали в этой деревне Земан с Житным и который нашел теперь прибежище в доме священника, был не кто иной, как штабс-капитан Кристек, хорошо знакомый читателю по февральской «охоте на лис», проведенной несколько лет назад.

6

Сотрудники угрозыска фотографировали, снимали отпечатки пальцев, устанавливали траектории пуль, искали стреляные пули и гильзы.

Снаружи, за забором, собралась кучка любопытных, пораженных событием, взбудоражившим всю деревню. Ничего подобного здесь отродясь не видывали. Правда, когда-то в деревне застрелили священника, но это было скорее легендой, чем историческим фактом. Это случилось более ста лет назад, и убийство было совершено, по одним данным, братьями священника, а по другим — его незаконнорожденным сыном. Но это было так давно, что люди с неуверенностью показывали на кладбище на поваленный крест и полуизъеденную ржавчиной металлическую ограду вокруг могилы. Надпись от бесчисленных дождей и снегов стала неразборчивой — бог знает, кто там лежит в этой старой могиле.

И вот теперь здесь, в этой тихой деревне, где жители знали друг друга с первых детских шагов, где всегда было известно, что варится на обед в том или ином доме, кто кому дал пощечину и за что, кто с кем тайком гуляет, — здесь чуть было не произошло убийство. Невероятно!

Люди терпеливо выстаивали перед домом Мутлов, заглядывали в окна и приоткрытые двери, комментировали каждое движение сотрудников уголовного розыска и с неослабевающим интересом слушали старого Свободу, который чувствовал себя героем дня и со все большими подробностями рассказывал о случившемся каждому вновь приходившему.

— ...Единственное, что спасло Карела, — это старый заряженный дробовик, висевший в кладовке. Если бы я был дома, — старик с серьезным видом огляделся по сторонам, — все бы наверняка было иначе. Я бы схватил топор или штык, и нас бы было с Карелом против них уже двое...

— Ведь это ужасно! — с испугом произнесла одна из женщин. — Выходит, уже и дома нельзя чувствовать себя спокойно.

— И так они, говорят, поступят с каждым, кто будет помогать коммунистам, — тихо добавила другая и с опаской оглянулась. — Это будто написано в тех листовках.

Матыса эта глазеющая любопытная толпа выводила из себя. С одной стороны, ему казалось, что своим любопытством они мешают сосредоточенной работе районной следственной группы, а с другой — в голове его вертелось опасение, что двум самым старшим здесь начальникам, Житному и Земану, может показаться, что в его районе нет порядка, что он не пользуется здесь авторитетом. Выбежав на порог, старшина закричал:

— В чем дело? Почему собрались? Разойдитесь, здесь вам не театр!

Толпа зевак отступила на почтительное расстояние. Однако люди не разошлись, а только сомкнулись еще плотнее. Сейчас их вряд ли удалось бы разогнать и водометом.

Но Земан с Житным толпу не замечали. Они привыкли к интересу, проявляемому в таких случаях жадной до сенсаций публикой. Усевшись с Карелом Мутлом за стол, офицеры ждали результатов работы оперативной группы.

— Стало быть, они подняли головы, и двоих из них ты даже видел, — задумчиво сказал Житный Мутлу. — Теперь это уже не химеры, а люди, из мяса и костей, с определенным ростом и психологией, со страхом и отпечатками пальцев.

— Только вот головы этих людей пока что без лиц, — возразил Земан. — И мы теперь должны как можно быстрее открыть их, в противном случае опасность для жителей деревни возрастет, и особенно для него, — кивнул он на Карела.

И тут до них снаружи донесся хриплый и резкий голос подвыпившего и поэтому ничего не боящегося человека:

— Вот те раз, что же здесь произошло? А сколько полицейских! Уж не тело ли господне искать бросили такие силы?!

Это был Эман Заградник, который прибрел сюда со своей неразлучной гармоникой, страдалицей, как он ее любовно называл. Парень начал пробиваться через толпу зевак поближе к дому, а поскольку он не звал еще, что произошло, выкрикивал с деланным испугом;

— Неужели прямо здесь решили пришить Мутлика? Вот была бы красота!.. Да, похоже, что так, — убеждал он сам себя с бодростью подвыпившего человека. — Захлопнулась клеточка. Наконец-то...

Он привык выступать перед односельчанами в роли комедианта, радуясь тому, что люди смеются и получают удовольствие от его заносчивого, наглого шутовства, и потому теперь растянул мехи своей страдалицы и запел одну из своих с издевательскими намеками песенок.

Однако на этот раз никто не засмеялся, люди были слишком напуганы тем, что произошло, и поэтому пьяная, язвительная песенка Заградника повисла в воздухе, не найдя адресата. Это было настолько бестактно, что Матыс даже захлебнулся от волнения, когда закричал:

— Неужели мы и такое будем терпеть, товарищи?

У Земана тоже кровь вскипела от негодования, к тому же предметом издевок был Карел. С неожиданной резкостью Земан приказал Матысу:

— Арестуй его! Мне кажется, что мы можем его кое о чем спросить.

Это было настолько неожиданное, импульсивное решение, что Житный с удивлением посмотрел на Земана и чуть заметно пожал плечами. Потом он повернулся к членам районной оперативной группы, чтобы спросить их о результатах работы.