Белуга - [16]
– Свежак хорош! Аж ноздри отворачивает, – одобрительно отозвался Филипп. – И воду малость придержало в реке. До большой воды поштормило бы, а?
– Не слышно, как там?
– Спрашивал, Лебедков только руками разводит. Обещают, вроде бы, а нет пока. Вот канитель какая, – Помолчав, Филипп предупредил: – О вчерашнем никому пока не трепись. Слово вылетит – не словишь. За своими щеками не удержишь, за чужими и подавно. Инспекторы подъедут, скажем, чтоб Анохой занялись. Он, конешно. Кому больше? Однако доказать надо, все наши догадки – шиш на постном масле.
– С Усманом не разговаривали? – спросил Петр.
– Поговорю, – посулил Филипп, по-прежнему глядя на взлохмаченный плёс.
Филипп не сказал Петру о том, что вчера, после возвращения на тоню, он зазвал звеньевого в свою боковушку. Усман догадался, о чем пойдет разговор, и сидел насупленный.
– Рассказал мне Петро… – начал было Филипп.
– Что Петра! Котенок еще твой Петра! – вскинулся Усман. – Ево голова плох варит!
– Ты не кипятись, – после короткого молчания сказал Филипп. – Думаешь, только ты такой сердобольный, а мы пеньки бесчувственные.
Перед Петром неудобно. Будто мальчишка ведешь себя. Зачем протокол порвал? Жулика выгородить хочешь?
– Жалка, Филипп, – признался Усман. – Его Дашка как будет жить? Полный дом балашка.
– Детей в беде не оставят.
– Когда мы остались без ата…
– Ты, Усман, одно с другим не путай. Твой отец землю свою, людей защищал. А этот грабит, браконьерничает.
– Сапсем плох дело, – засокрушался Усман. – Мы с Анохой вместе рос, одна чашка уха хлебал.
– Все это так, Усман. Только пойми и другое: ты, рабочий человек, прикрываешь жулика. Где честь твоя рабочая? Это доходит до тебя?
Разговор был долгим и, видать, ни к чему не привел. Филипп, вконец раздосадованный Усманом, осерчал не на шутку и сказал в сердцах:
– Пиши объяснительную. Все как было изложи. Милиция разберется, что к чему.
И Усман в долгу не остался, тоже вспылил:
– Ничава я не видал! Никакой жабра-мабра. Твой Петра все придумал.
Он ушел расстроенный и со вчерашней вахты обходил начальника тони и, конечно же, никакой объяснительной не приносил.
Обо всем этом Филипп решил пока не говорить Петру. Может, Усман еще одумается. Хотя, кто знает, какое коленце выкинуть может! А Петр, будто догадываясь о мыслях Филиппа, спросил:
– Неужели Усман будет Аноху прикрывать?
– Не думаю, – неуверенно ответил бригадир. – Усмана ведь тоже понять надо. Я не оправдываю его, нет. И все же… Когда отец у него ушел на фронт, на иждивении Усмана пятеро младших и больная мать остались. А самому пятнадцатый год шел. Голодали, рассказывают, по-дикому. Оттого у мужика и жалость к Анохиным детям. – Филипп поднялся с рундука и сказал, будто отрубил: – Ладно, это устроится. Воды нет – вот беда, так беда, парень. Тут дров можно больше наломать. А про Аноху ты пока помолчи, остальным ни-ни…
Петр в ответ не промолвил ни слова, лишь отвел глаза от Филиппа. Не сказал он и того, что Гриша-фонарщик уже знает обо всем. И поведал ему о вчерашнем не кто иной, как сам Петр, когда они перед вахтой натягивали на себя ловецкую амуницию. И Филипп, сам того не подозревая, надоумил Петра разоткровенничаться перед Гришей.
Вчера, когда Петр гостевал у бригадира, разговор ненароком зашел о директоре завода. Филипп пил чай и нахваливал Лебедкова: он и руководитель хороший, и хозяин что надо, у него каждая копейка гвоздем прибита, и человек обходительный, не накричит, не обидит подчиненного, и справедлив, легкости в жизни не ищет и детей своих тому не учит.
– С Гришкой-то своим ишь как обошелся? В неводные определил. Другой бы при конторе оставил, а Лебедков…
– Это наш Гриша? – поинтересовался Петр.
– Ну! На врача пошел учиться, да и бросил. Вот Лебедков и рассудил: нечего, мол, насиловать себя да штаны протирать, если лекарская наука не по душе. Оно по справедливости коли решить, так и должно быть: отслужит в армии, поймет, что к чему, а пока – пущай работает, приоденется малость. Не все же из отцовского кармана. Он, карман-то, хоть и директорский, не бездонный.
С того или не того, только зауважал Петр паренька, а когда оказались на тоне, разоткровенничался с ним. Гриша, выслушав его, сказал убежденно:
– Аноха это. Его на заводе не любят. Хитрюга, тут обыск не поможет. Где-то прячет он. – И вдруг предложил: – Слушай, я тутошние места хорошо знаю. Давай в лесу возле приемки пошарим.
В словах Гриши да и во всем его обличий было столько мальчишеского, что Петр улыбнулся снисходительно.
– Что, не веришь? – насторожился Гриша.
– Верю. Только несерьезно все это… будем по лесу рыскать, как кладоискатели.
– Аноха на приемке хранить икру не будет, – уверенно сказал Гриша. – И если еще он ее не сбыл, тут, поблизости где-нибудь, прячет.
«Вроде бы все логично», – подумал Петр, по согласился неохотно:
– Ну что ж, посмотрим, получатся ли из нас Шерлоки Холмсы.
– Смеешься, – обиделся Гриша.
– Шучу, – поспешно успокоил Петр товарища.
– Вахту отстоим – и айда…
– Ночью-то? Лучше завтра, после смены.
– Договорились!
И про этот уговор не сказал Петр начальнику тони: решено было никого в дело не посвящать.
…После дневной смены, наскоро пообедав, Гриша небрежно сказал Петру:
Прозаик Адихан Шадрин живет и работает в Астрахани. В большинстве своих рассказов и повестей писатель затрагивает актуальные вопросы экологии и связанный с ними круг нравственно-психологических проблем.В книгу вошли наиболее известные произведения А. Шадрина: «Турган-птица», «Одиночество», «Старая дорога», «Меченый».
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.