Белоснежка и Аллороза - [36]

Три другие девицы танцевали для своих клиентов, сидевших за столиками в темных углах. Они приспустили бюстгальтеры, позволяя своим мужчинам смотреть, но не трогать. Еще три девицы примостились за столиками в относительно светлом углу комнаты. Одна из них прижимала огромного плюшевого мишку к своей внушительной груди. Другая затягивала ремень вокруг талии. Ремень сверкал в темноте оранжевыми бликами. Третья девица потягивала пиво из жестянки.

Тучный, попыхивающий сигаретой Ангус Маккафферти сидел возле сцены. Блум по опыту знал: все владельцы подобных заведений — тучны и курят сигары. В чем тут дело? Толстяки, питающие пристрастие к сигарам, непременно открывают топлес-клубы? Или любой мужчина, открывающий топлес-клуб, в конечном счете обрастает жирком и начинает курить сигары? Между тем Маккафферти делил свое внимание между порнофильмами и девушкой, самозабвенно извивающейся на сцене. Блум полагал, что она одурманена наркотиком. Впрочем, ему-то было все равно: важно, чтобы никто не продавал его в клубе.

— Следователь Блум, — представился он Маккафферти, нарушив его мечтательное состояние.

— Хэлло, присаживайтесь, — встрепенулся Маккафферти. — Чувствуйте себя как дома. Хотите пива или чего-нибудь?

Детективы уселись.

— Девушка по имени Трейси Килбурн. — Блум обошелся без предисловия. — Вам что-нибудь известно о ней?

— Вас интересует имя Трейси? — Маккафферти философски пыхнул сигарой. — Я вам расскажу… Сегодня девушек по имени Трейси куда больше, чем девушек по имени Мэри или Ким. Особенно в топлес-клубах. В таких заведениях Трейси и Ким — самые популярные имена. У меня было три Трейси и две Ким. Что еще вам сообщить?

— Зато у нас есть новость, — сказал Роулз. — Трейси Килбурн мертва.

— Мне очень жаль, — воскликнул Маккафферти. — Вы уверены, что не хотите пива? Ким! — крикнул он. — Обслужи нас.

Блондинка в чулках-паутинках, черных лодочках на высоком каблуке, черной мини-юбке и белом кружевном фартучке — все, что на ней было, — скользнула к столику.

— Что угодно, джентльмены? — спросила она.

— Ничего, — отрубил Блум.

— То же самое, — подтвердил Роулз.

— Мне бурбон со льдом, — распорядился Маккафферти. — Да побыстрее. — Когда девушка удалялась, он пробормотал, ухмыляясь: — Чудесно вращает бедрами.

Что удивляло Блума — так это то, что Маккафферти, казалось, нисколько не нервничал в их присутствии. Он тотчас же пришел к заключению, что здесь, пожалуй, чисто, если не учитывать девушек, вертевшихся у столиков в темноте. И все же одна из них, выполнявшая ту же работу, не так давно получила пулю в горло. Да еще и лишилась языка…

— Мы спрашивали вас о Трейси Килбурн, — напомнил Блум.

— Это ее настоящее имя?

— Насколько мы знаем, да.

— Когда?

— Что когда? — переспросил Роулз. — Когда она здесь работала или — когда бросила работу?

— Как вам угодно, — сказал Маккафферти. — Это ваше шоу.

— Вроде бы она работала у вас в прошлом году. С мая по июль.

— Трейси Килбурн, — пробурчал Маккафферти.

Вернулась Ким с бурбоном. Она поставила напиток на стол и склонилась над мужчинами, как учил ее Маккафферти. Ее груди касались плеч Блума.

— Что-нибудь еще? — протянула она лукаво.

— Ким, это представители закона, — сообщил ей Маккафферти.

— О-о-о, извините… — Ким вытаращила глаза. — Закон не ценит голые титьки?

— Убирайся! — рявкнул Маккафферти. Он поднял бокал. — Очень дерзки эти юные девицы. Никакого почтения ни к кому! Трейси Блум, а? Никаких ассоциаций, очень жаль.

— Где-то в мае прошлого года, — настаивал Блум. — Работала до июля или около того…

— Как она выглядела?

— Лет девятнадцати. Длинные белокурые волосы. Полна жизни и энергии… — сказал Роулз.

— Девятнадцатилетние блондинки, — пожал плечами Маккафферти. — Все они полны жизни и энергии. Что тут особенного?

— Я уже сказал — что, — возразил Роулз. — Она умерла.

— А я сказал, что сожалею, — буркнул Маккафферти. — Хотите, чтобы я прочел элегию?

— Эпитафию, — поправил Блум.

— Что бы там ни было, — вздохнул Маккафферти, — я не помню ее. И конец.

— Не конец, а начало, — парировал Роулз. — Кто здесь работает с мая прошлого года?

— Это уже другая история, — сказал Маккафферти. — Они здесь долго не задерживаются. Многие — уверен, для вас это не новость — становятся девочками по вызовам, такса — сто долларов. Работают в Майами или в Сан-Хуане. В Сан-Хуане получают больше сотни.

— Кто-нибудь работает с мая прошлого года? — упорствовал Роулз.

— Нужно их спросить. Я вряд ли могу проследить их жизненный путь.

— Спросите, — согласился Блум.

— Вернусь через минуту, — обещал Маккафферти. — И не позволяйте никому трогать мой стакан.

Детективы сидели и смотрели порнофильм. Девушка на сцене улыбалась во весь рот, импровизируя, подчиняясь ритму гитары в оркестре, играющему в стиле «хэви металл».

— Любит свое дело, — заметил Роулз.

— Шесть против пяти — мы непременно откроем здесь что-нибудь, — сказал Блум.

— Мне не следовало упоминать, что она мертва, — обронил Роулз.

— Нет, нет, все в порядке.

— Заставил их всех покрутиться.

— Иногда лучше выложить сразу, — заметил Блум. — По крайней мере, пусть знают: мы не шутим.

— Все же я считаю, что сделал ошибку.