Белорусы: нация Пограничья - [57]

Духовенство в развитии нациотворческих процессов в Беларуси периода Российской империи

Духовенство сыграло очень важную роль в развитии национальных движений европейских народов в XIX в. Как отметил Мирослав Грох, значение духовенства в процессах национального возрождения определялось спецификой его роли в жизни традиционного аграрного общества: 1) приходское духовенство находилось в постоянном контакте с массами крестьянского населения; 2) необходимым условием успешной духовной работы было знание языка своих прихожан. Правда, М. Грох утверждал, что именно в белорусском национальном движении участие духовенства (как самого многочисленного до 1839 г. униатского, так и духовенства остальных конфессий) в целом было незначительным [153]. Очевидно, что когда в Галиции на протяжении XIX ст. большинство национальных деятелей вышли из среды униатского духовенства, то в Беларуси ситуация выглядела совсем иначе. И все же определенные параллели с украинским движением просматриваются. На это обратил внимание Олег Латышонок, когда сравнил с Галицией западную окраину белорусской этничной территории, которая в 1795 г. вошла в состав Прусского государства [154]. Тогда многие дети униатских священников получили возможность учиться в основанных немецким правительством учебных заведениях и получать неплохое для своего времени образование. Именно из среды униатского приходского духовенства Белосточчины и Гродненщины вышли такие известные ученые Виленского университета, как Михаил Бобровский, Игнатий Данилович, Игнатий Онацевич, Платон Сосновский. Именно их заслугой в значительной степени было пробуждение в образованном обществе интереса к историко-культурному наследию Великого Княжества Литовского, в особенности «русской» части этого наследия, а также и к народной крестьянской культуре и белорусскому языку. Сохранились воспоминания, что профессор Михаил Бобровский выступил в защиту белорусского языка в 1826 г. перед студентами духовной семинарии, которая входила в состав Виленского университета [155]. В этом выступлении он также напомнил о культурном наследии первопечатника Франциска Скорины. Олег Латышонок даже утверждает, что «зарождение белорусского национализма, так же как литовского и украинского в Галиции, связано с просветительской деятельностью духовенства» [156].

Зачинателями белорусского национального возрождения называет Михала Бобровского и Игнатия Даниловича также известный белорусский исследователь Арсений Лис [157]. Белорусский антрополог Павел Терешкович утвреждает, что в 1815-1817 гг. (а возможно, и ранее) Михаил Бобровский и Игнатий Данилович действительно выступали как лидеры белорусского возрожденческого движения, но Бобровский постепенно перешел на позиции «общеславянского религиозно-культурного возрождения, позже эволюционировал в направлении протозападноруссизма, о чем свидетельствовали его надежды использовать российскую имперскую власть для усиления позиций униатской церкви, а также негативное отношение к восстанию 1830-1831 гг.» [158].

Когда профессора Михаила Бобровского выслали из Вильно простым священником в местечко Шерешево Пружанского уезда Гродненской губернии, то он начал произносить проповеди для простых крестьян на белорусском языке, что вызвало искреннее удивление современников. Один из учеников М. Бобровского Плакид Янковский вспоминал в 1864 г.: «И вот заслуженный профессор университета и член-корреспондент разных заграничных и отечественных обществ... знаменитый философ-ориенталист, знавший притом в совершенстве почти все новейшие языки Европы, начинает аккуратно, по воскресеньям и праздникам, произносить поучения на простонародном наречии...» [159].

Можно ли считать случайным тот факт, что именно выходцы из среды униатского духовенства сыграли заметную роль в развитии гуманитарных наук в Виленском университете? По-видимому, — нет. Для «поповичей», как часто называли сыновей униатских священников, наука была единственной возможностью социального успеха. Их выбор жизненного пути был более ограниченным по сравнению со шляхетской молодежью. Что представляло собой в то время униатское духовенство как социальная группа общества? Попытаемся проиллюстрировать это на примере Гродненской губернии. По данным местной государственной администрации, в 1832 г. в Гродненской губернии при 355 униатских храмах служили 444 священника. Следует заметить, что униатское духовенство являло собой достаточно замкнутую группу, с ограниченным доступом извне. Среди священников Гродненщины 384 (86%) принадлежали к своему сословию по рождению, или, иначе говоря, были сыновьями священников. И лишь 14% происходили из других сословий: из шляхты -21 священник, из «вольных людей» -30, из мещан -3, из церковнослужителей -3, из крестьян -2 (ими были Челестин и Самсон Бренны из деревни Яцковичи Брестского уезда). В семьях священников насчитывалось 678 сыновей, а также 119 других родствеников мужского пола (братьев, племянников, внуков). Дети священников учились почти исключительно в духовных училищах и семинариях. Например, в Литовской духовной семинарии в Жировичах насчитывалось тогда 62 ученика, и почти все они были детьми священников