– «Долой тирана!», «Мы с тобой, Ичкерия!», «Да здравствует Шамиль Басаев!», «Русские, вон с нашей земли!», «Лукашенко – под трибунал!», «НАТО, не молчи!», – Голубко принялся зачитывать список, – «Диктатора на виселицу!», «Масхадова – в президенты Беларуси!», «Смерть банде пахана Луки!».., – Хорошо! – восхитился Вячорка. – Только надо добавить побольше про «нациянальна свядомые» силы…
– Добавим, Виня, нет вопросов, – согласился манерный глава
«Ассоциации Молодых Политиков».
– Не згя хлебушек кушаем, – довольно выдал Богданкович. – А что у нас с пгессой?
– Серевич с Трегубовичем обеспечили материалы, – Голубко взял тонюсенькую белую сигарету из пачки «Вирджиния слим», прозванных в народе «педерастическими палочками». – С завтрашнего дня пойдут обзорные аналитические статьи. Из Москвы прислали обращения Яблонского и «Союза Правых Сил», из Питера – классный материальчик Пенькова с иллюстрациями Ириновой.
– Щекотихин пгиедет?
– Ждем послезавтра утром. Билет на обратную дорогу ему уже взят. На третье число.
– Славно, – Богданкович потер ладошки. – Юга имеет большой вес в московских политических кгугах…
– Подожди еще развития событий, – Голубко щелкнул зажигалкой, – а то будет, как в прошлый раз. Митинг разогнали, а по телевизору об этом не сказали.
– Потому, что твои люди плохо сгаботали. Надо было не витгины камнями бить, а в ментов кидать!
– Я активистов настрополю, – пообещал Вячорка, – мало не покажется!
– Вы не могли бы потише базарить?!. – тягуче заныл Потупчик.
От громких голосов соратников по борьбе с режимом у него раскалывалась и так нездоровая голова. К тому же опять подкатывал приступ тошноты, и рот наполняла горьковатая слюна с явственным привкусом желудочного сока.
В общем и целом лидер правозащитной конвенции являл собою материальное воплощение антиалкогольного слогана «Не все водочки одинаково полезны».
Александр гулко сглотнул.
– Не нгавится – сиди дома!!! – пронзительно выкрикнул Богданкович. – Алкавд недогезан-ный!!!
Звуковой удар окончательно сломал хрупкое равновесие в организме измученного Потупчика.
Он резко вскинул подбородок, намереваясь одернуть картавого лидера «Хартии-98», разинул рот, и тут случилось непоправимое.
Потупчик на мгновение побагровел, вскочил на ноги, схватился обеими руками за горло и с утробным воем выметнул на кофейный столик остатки содержимого из своего желудка. Дурно пахнущая буро-зеленая жижа забрызгала сидящих оппозиционеров и залила разложенные бумаги.
Председатель наблюдательного совета «БПК» закатил глаза, обмяк и ничком рухнул поверх свежезагаженного им же самим стола. Изящные резные ножки подломились, на пол посыпались чашки, пачки сигарет, печенье, и через секунду круглая стеклянная столешница со звоном лопнула надвое…
***
Влад, подобно трудолюбивому муравью, протащил тело Курбалевича до ворот. В середине пути связанный Валентин очнулся и попытался подергаться. Рокотову пришлось его успокоить ударом в челюсть.
Сразу за полуоткрытой створкой ворот обнаружился пыльный кишкообразный двор с несколькими чахлыми деревцами.
Биолог перебросил Курбалевича через плечо и протрусил до лесенки в подвал.
На его счастье, замка на покосившейся двери не было…
Валентин очнулся лишь спустя час.
За это время Рокотов надежно заблокировал железной арматуриной дверь, обследовал весь подвал, нашел два дополнительных выхода, ведущих в подъезды соседних домов, перекрыл и их на всякий случай, выкурил сигарету и выгреб из карманов пленника все подчистую.
Улов оказался жалким.
Несколько сотен тысяч белорусских рублей, паспорт на имя Валентина Курбалевича, сигареты «Пэлл Мэлл», зажигалка, перочинный нож, телефонная карточка и ключи от квартиры.
Ни пистолета, ни записной книжки, ни разорванной пополам стодолларовой купюры, служащей в плохих детективах опознавательным знаком для тайных агентов, ни карты местности с красными крестиками и другими непонятными значками.
Обычный, ничем не примечательный человек, если судить по содержимому карманов.
Наконец Курбалевич разлепил веки и попытался пошевелиться.
Влад несколько мгновений сидел молча, давая возможность пленнику осознать свое незавидное положение. Трудно сохранить спокойствие и холодный рассудок, когда ты связан по рукам и ногам и валяешься в полутемном подвале с расквашенной мордой да еще и с тремя скрепками, пробившими ноздри и мешающими нормально дышать.
Нос у Валентина болел зверски. «Какой это у меня по счету допрос? – подумал Рокотов. – Пятый? Шестой? Десятый? Начинаю превращаться в заплечных дел мастера. Впору писать приложение к „Молоту ведьм“. „Особенности применения подручных средств третьей степени устрашения в современном мире“… Кучерявое название. Не хуже, чем „Поваренная книга анархиста“… Проще всего было с гражданином Ясхаром. Вколол ему „сыворотку правды“ – и слушай на здоровье. Остальные по-сопротивлялись. Хотя и не сильно. Нет идейной платформы, чтобы выдержать серьезное давление. Этот не исключение…»
– Что тебе надо? – прохрипел Курбалевич.
Он правильно решил, что не стоит орать и провоцировать сидящего перед ним парня на жесткие действия.
– Взаимности, как говаривал Костя Остен-Бакен польской красавице Инге Зайонц, – витиевато ответил Рокотов.
