Белорусский апокалипсис - [20]

Оживились Белорусские эмигранты, активно принимавшие участие в виртуальной оппозиции и набившие пальчики в острословии по Интернету. По случаю такого переполоха, счётчики их безвизовых сайтов зашкалили за десяток посетителей. Но заграничная тусовка слишком слаба, что бы подменить повязанную системную оппозицию, не говоря уже о подносе боеприпасов. В этот день, 25 марта, они праздновали одну из годовщин независимости Беларуси. Это праздник в их исполнении всегда смахивал на похороны. Мнение эмиграции было тоже однозначным: Кирута и его подельники — скрытые сотрудники КГБ, их атака спланирована в администрации Каяловича совместно с Лубянкой и так далее. Примерно такая же схемка сложилась в мыслях арестованных оппозиционеров. Удивительным образом режим Каяловича сошёлся со своими покорливыми оппонентами в ненависти к гранатомётчикам.

Сергей Сергеевич в течение пяти дней основательно замаскировался. Он уничтожил свой самопальный Белорусский паспорт и купил украинский. Снял квартиру под Москвой и получил временную регистрацию. Связался с чепэшником и радикалом, те пребывали на Кипре, денег у них было в обрез, максимум на три месяца.

Что бы как-то собраться с мыслями и отвлечься от мании преследования, Кирута засел за чтение книг. Чтение не успокаивало, не мог сконцентрироваться. Купил мартини, стало лучше. Задремал.

Разбудил внезапный стук в дверь. Сергей аккуратно встал с дивана, подошёл к шкафу, взял пистолет, сделал пару шагов в сторону балкона, посмотрел сквозь штору в окно. Приподняв руку с пистолетом, Кирута тихо направился к входной двери. Приблизившись к дверному глазку, он взглянул на площадку подъезда. Никого не было. Сергей вернулся в комнату, положил перед собой пистолет и стал лихорадочно перебирать в памяти каждый свой шаг с момента бегства из Минска. Промахов и ошибок не нашёл, его никто не должен был найти, но беспокойство не давало уснуть далеко за полночь.

— Скорее всего ошиблись квартирой, — думал Кирута, — но почему постучались? Ведь звонок исправен. И вообще, если б менты — то уже давно бы выбили дверь и повязали, а больше некому сюда соваться. Просто перепутали дверь, не должны меня пронюхать, не должны. Ну и перепугали, козлы, хоть с квартиры не выходи.

С квартиры в течении первых двух недель выходить было бы действительно опасно. Нужно переждать, когда спадёт острота поиска по горячим следам, потом знакомые радикала обещали сделать эстонский паспорт, а там видно будет.

Сергей заснул только под утро. Не прошло и часа, как сквозь сон услышал какой-то странный шорох. Проснулся. Не открывая глаз стал прислушиваться к каждому звуку, было тихо. Потом чуть приоткрыл веки и обомлел от неожиданности. Перед ним на креслах сидели трое мужчин, посередине поменьше, а по бокам двое накаченных вышибал. Пистолета на столе не было.

— Проснулся, — сказал правый вышибала.

— Вижу, — отозвался тот, что посередине и обратился к лежащему на диване партизану, — Сергей Сергеевич, не беспокойтесь, пожалуйста, мы не из органов, Вы понимаете, что я говорю — не из органов. Успокаивайтесь и приходите в себя.

— Вот Ваш пистолет, — протянул Сергею оружие левый вышибала, — только я пока забрал патроны, но обязательно отдам их Вам обратно.

— Да, — глухо выдавил Кирута и взял свой пистолет.

— Если Вы не против, Сергей Сергеевич, то давайте выпьем кофейку, а потом я Вам расскажу о целях своего визита. Да, кстати, Лев Максимович, — и главный тройки протянул Сергею для приветствия свою руку.

— Очень приятно, Сергей Сергеевич.

— Знаю, знаю. Но не будем Вам мешать одеваться, пойду, приготовлю кофейку, — сказал Лев Максимович, хлопнул себя по коленям, встал и удалился на кухню.

Правый вышибала послушно вышел на балкон покурить, а левый припёр собою входную дверь. Через пять минут Кирута примостился у маленького кухонного столика и молча начал пить кофе, ожидая монолога незваного гостя. Но Лев Максимович молчал и наслаждено вдыхал аромат крепкого кофе, как будто пришёл сюда только за этим. Допив кофе, он поёрзал на стуле, как бы устраиваясь поудобнее и начал свою речь.

— Сергей Сергеевич, я уполномочен сделать Вам предложение о сотрудничестве от имени одного очень крупного бизнесмена и одновременно влиятельного политика. Не называю пока его имени, но оно у всех на слуху уже много лет и в России и за рубежом. Постараюсь изложить дело кратко и понятно. Если Вы согласитесь, то завтра же встретитесь с моим боссом, если не согласитесь, то даём гарантию, что не будем против Вас предпринимать никаких действий, Вы свободны в своём выборе. Понимаете?

— Понимаю.

— Так вот. У этого влиятельного человека, э-э-э, назовём его министром. Таким образом, у министра были и есть давние связи и интересы в Белоруссии. Прочные связи и большие интересы. Эти интересы поставил под угрозу ещё Лукашенко, но окончательно их разрушил Каялович. Разрушил вопреки всех договоров, обещаний и доброй воли министра. Министр пытался восстановить справедливость, пытался не раз. Но не на кого было опереться, игра там, в Белоруссии, не совсем по нашим правилам, тяжело бороться за справедливость.