Белорусский апокалипсис - [19]

— Кто это?

— Один правозащитник, а второй лидер партии "Свобода или Смерть", последний, правда, в конце допроса умер.

— Да нет! Кто организатор спрашиваю?!

— Кирута Сергей Сергеевич, — доложил помощник генпрокурора.

После звонка радикала и слова "провал" Кирута сгрёб все автоматы с диванов и столов, уложил их обратно в тайник и покинул оружейную комнату. Через час он уже мчался скорым поездом в сторону Москвы. Сергей привык к поездам. Еще на заре своего предпринимательства он раз в неделю мотался в Москву и обратно. Покачивание вагона, железнодорожный шум, полязгивание, поскрипывание — всё действовало убаюкивающие. Шумная, насыщенная Москва сулила Сергею Сергеевичу временную безопасность. В этом муравейнике можно было затеряться на несколько месяцев, особенно когда были деньги на покупку прописки в Подмосковье.

По прибытию на Белорусский вокзал, Сергей направился в ближайший ресторанчик. После волнений последних дней вдруг проснулся солдатский аппетит. Заказал две порции, было вкусно. Позавтракав, купил свежих газет и на первых страницах стал искать свою фамилию. Не найдя даже намёка о собственной персоне, ещё больше успокоился и направился в бюро недвижимости по аренде жилья.

Международная общественность восприняла нападение на Каяловича с неподдельным интересом. Многих это так удивило. Любопытство подогревалось полным отсутствием видимых предпосылок к такой брутальной гранатомётной атаке. Давно Беларусь не ассоциировалась с гранатомётом. Ну дубинки, слезоточивый газ, пропадающие активисты, пусть даже родственничек шлёпнул первого президента, но это всё бытовуха, так сказать обычный набор круга жизни полноценного недогосударства, стандартная спираль развития от простого к сложному, от конституции к зарплате. И вдруг какой-то местный с обочины дороги кричит зловещее "огонь!". Это уже не спираль, это штопор для бутылки с джином.

Заявления дипломатов, осуждающие террор, стали появляться после 14.00 следующего дня. Пауза была сделана чтобы показать Каяловичу, вот, мол, сукин сын, трепещи, следующий раз, если будешь на запад плевать и на восток гадить, назовём твоих застрельщиков не террористами, а партизанами.

Сами партизаны, как и Сергей Сергеевич были уже вне Беларуси. Всем удалось благополучно сбежать и укрыться за границей.

Узнать фамилию главаря хотел не только Каялович, пол-страны задавалось вопросом — кто? О том, что личность главаря известна, спецслужбы держали в секрете двое суток, чтобы не вспугнуть его друзей, родственников и знакомых. Продолжались массовые аресты. Но друзьями у Кируты было напряжёнка, родственники большей частью повымерли от последствий радиации, так что основной удар пришёлся на знакомых. Да. Быстрый бескровный переворотик не получился, только подступились и вот те на, трое офицеров охранки сгорели заживо, бедные, бедные полковники.

Жуткая смерть своих товарищей по оружию, политическим убийствам и пыткам взбудоражила весь офицерский состав КГБ, МВД и охраны президента. Псы диктатуры жаждали мести. Конкретной кагэбэшной мести, с раскалёнными пинцетами и трансформаторами тока. В первые же сутки в камерах допроса погибли десятки обезумевших от боли подозреваемых. Люди умирали от электоршока, задыхались в целлофановых пакетах. Палачи работали с интересом, ох, попадись им сам Кирута, они б его пальцем не тронули, волоску бы не дали упасть, связали бы нежными верёвками и доставили целенького, свеженького, испуганного лично Каяловичу. Вот бы тот позабавился, вот бы потешился. Мастер, мастер наш главнокомандующий над людьми измываться. Традицию ещё первый президент начал, когда ворью в законе чистку устроил, без суда и следствия. Сначала начали бандюганов как собак во дворах отстреливать, потом Лукашенко смекнул, а чего это перед расстрелом не понять глубже сущность человеческую и лично к пыткам приобщился, просто так, забавы ради. Совершенства достиг, бывало пристегнут для него к столу зэка, много на своём веку повидавшего, так глава государства три часа над ним колдует, пока тот дух не испустит. Каялович не такой. Без особого изврата. Придёт в расстрельное помещение, по мордам надаёт, потом автомат схватит и короткой очередью в голову. Руки помоет, испарину платком со лба смахнёт и на праздник урожая удалиться, до следующего расстрела. Вот она в чём, близость к народу выражается.

Народ узнал своего героя 25 марта. Во всех газетах было опубликовано свирепое совместное заявление прокуратуры, КГБ и милиции с большой фотографией Кируты и надписью ниже: "Разыскивается особо опасный преступник". Надпись наводила Сергея Сергеевича на невесёлые мысли. Гневным письмам от граждан и их объединений не было конца. Этим хором от обличений, плевков и тошнотворных призывов к бдительности были заполнены две первые страницы всех государственных газет. Творческие союзы, эти отходы клонирования худших образцов советского искусства, Кируту и его пособников смешали с грязью в свойственной белгосинтеллигенции тяге к графомании. Десятки заслуженных перьев союза писателей соревновались в сочинении на тему: "Терроризм — нет, Каялович — да!". Все белписатели мечтали войти в учебники литературы, чтобы после подзатыльника учительницы, семиклассник начинал бубнить наизусть отрывки из их опуса "Бешенная картофелекопалка". Но литература забуксовала в давно пожухшей ботве, а литераторы который год перебивались госзаказами на недостойную халтуру. Халтура, кстати, им тоже была не по зубам — кариес вырвал последний корневой.