Белое солнце дознавателей - [6]

Говорить было не о чем. Мы молчали ещё пару мгновений, старательно не встречаясь взглядами, потом я сгребла новые «соски», и пошла на выход.

– Охрана, – прилетело мне в спину, когда я уже дотронулась до дверной ручки. – Два отряда.

«Если вам не сидится дома под защитой» – непроизнесенные слова повисли в воздухе между нами. Как и не сказанное – «Прости, Наставник», и «Надрать бы тебе задницу, Вайю». Такое могут позволить себе близкие – мы такими не были больше.

Церемонный поклон вассала – юной госпоже, и я покидаю кабинет. Луций решительно исключил меня из своего ближнего круга, но этого не делала я.

* * *

Я ждала праздника на канун зимы, ждала первый раз с отчаянной надеждой, что всё изменится, что всё будет, как раньше, но это не помогло. Наставник воздвиг между нами высокую стену из правил и норм этикета, и держал положенную преданному вассалу дистанцию.

День рождения и мое малое совершеннолетие отметили тихо. Узким кругом, дядя сослался на траур и закрыл поместье для гостей. Не время для праздников. Я не возражала. Третий круг стал стабильным – энергия внутреннего источника больше не скакала, и я выдохнула – меня миновала чаша сия.

Тир продолжал слать цветы. Синие колокольчики и незабудки, желтые маргаритки, плотные тугие бутоны белых роз, занимали все вазы в нижнем холле первого яруса. Геб ржал, и фыркал носом, как райхарец, когда цветочный запах становится непереносимо густым. Фей таинственно улыбалась, покручивая на пальце обручальное кольцо – все личные подарки Сяо отправлялись обратно в Столицу не распакованными. И я с трудом удерживалась от желания выяснить, что же такого произошло на помолвке, пока я валялась в кровати. Захочет – скажет. Но признак мне не нравился – если Фей решила дрессировать Сяо, это может значить только одно – она действительно рассматривает этого мужчину в качестве спутника жизни. Иначе не тратила бы на него время и энергию.

Малыш Сяо начал писать мне исправно – не проходило дня, чтобы свежий Вестник не прилетел из Столицы. Он сбрасывал мне смешные стихи, язвительные личные замечания о последнем Совете, рецепт отличного пирога от кухарки – что-то новое каждый день. Сначала я решила, что это из-за помолвки – теперь мы официально будущие родичи, но дело было не в этом – он не затрагивал тему семьи. Казалось, малыш Сяо извиняется за что-то, пытаясь загладить какую-то вину.

Вину, о которой я ничего не знала.

Бутч и Каро молчали – ни единого Вестника, ни строчки, а Малыш не упоминал о них. Я знала, что дядя несколько раз встречался с Ашту в Столице, и только. Жизнь поместья понемногу вернулась в прежнее русло – аллари забыли про чернокафтанников, гостевые комнаты менталистов были тщательно убраны слугами, чтобы не осталось ни единого упоминания о том, что дознаватели вообще когда-то останавливались у Блау.

* * *

– Мисси… – укоризненный голос старого аллари раздался за спиной внезапно. Я выронила остатки рыбы на пол, и Кис недовольно боднул головой, пощипывая ладонь мягкими губами – ну же, дай ещё. – Разве дело это – чужих райхарцев прикармливать?..

Я отряхнула руки и вздернула подбородок. Было бы странно ожидать, что Старик не заметит. Все, что происходило в конюшне, даже мыши, которые ночами точили лепешки и сыр, и те были посчитаны.

– Не дело это… конь одну руку знать должен… Мисси…, - старик вздохнул длинно и покачал головой, длинные плетеные косички мотнулись в воздухе, заплетенные по таборному обычаю. – Не дело это… лошадка – это кто? Друг, брат, а коли хлебом обменялись, так и того ближе…. Не дело это… за чужим бегать… на свою красавицу и не смотрите…

– Сегодня выгуляю, – я подтянулась и перебросила ноги, оседлав перекладину. Кис-Кис жевал волосы и покусывал мех на капюшоне.

– Зачем вам чужой райхарец, мисси?

Я почесала Кис-Киса за ухом, именно так, как ему всегда нравилось, пропустила между пальцами шелковистую гриву.

– Не дело это, чужого коня уводить, – настойчиво повторил старый алариец.

Я досадливо выдохнула, последнее время было совсем нигде не скрыться от него.

– Узнайте, где Аю, мастер, – я повернулась к аларийцу и требовательно вгляделась в старческие глаза. – Я знаю, вы можете.

Старик вздохнул, и помял мякиш в пальцах. Белые крошки падали на солому вокруг ковром.

– Выкиньте это из головы, мисси. Вас больше не потревожат.

– Я не хочу выкидывать. Хочу спать спокойно. Ходить не оглядываясь, – и я нервничала не одна. Дядя усилил охрану поместья, а при поездках в Керн собирал такой отряд, как будто меня провожали на передовую. Мне постоянно везде мерещилась тень старухи. – Я хочу точно знать, что в один из дней стук трости не раздастся за спиной, – я спрыгнула с перекладины стойла вниз и отряхнула юбки. – Хочу быть уверена, что она ушла за Грань. Окончательно и бесповоротно.

– Мисси! – старик сдвинул седые кустистые брови, морщины прочертили лицо, как старое сморщенное печеное яблоко. – Принести вам ее голову или поверите на слово?

– Голова мне не нужна. Одной руки – будет достаточно.

– Мисси… ох, госпожа-мисси…, - мальчишка Браев споткнулся на входе, зацепившись кафтаном за дверную ручку, проехался на соломе и шлепнулся на колени прямо передо мной. – Мисси-госпожа-Блау, карета для отъезда готова, все вас ждут, – протараторил он и шмыгнул носом.