Белое снадобье - [34]

— Вот подлец, вот подлец… — шептал Папочка, глядя на труп Кармайкла. — Это ж надо, это ж надо… — помотал он головой, словно никак не мог поверить своим глазам. — Из-за какой-то девки продырявить товарища… Ей-богу, от себя заплачу тысячу НД тому, кто схватит его… А я его еще тянул, верил в него… Сардж…

— Да, Папочка?

— Он как будто женат? — Папочка кивнул на нелепо скорченное на полу тело Кармайкла.

— Да.

— Вот подлец!.. — снова сокрушенно прошептал Папочка. — Пока ничего ей не говори. Я сам к ней съезжу.

Глава 3

Арт добрался до Скарборо только к утру. Ночью никто не хотел ехать, а свою машину он бросил на окраине Уотерфолла. В конце концов какой-то молодой таксист, с глазами начинающего нарка, согласился довезти его до Скарборо за фантастическую сумму — в триста НД. «Это даже и лучше, — подумал Арт, устало плюхаясь на сиденье. — Если они захотят проверить и найдут эту машину и шофер подтвердит, что содрал с меня триста НД, они увидят, что я не вру».

Старенькая машина, дребезжа, мчалась по шоссе, и Арт, закрыв глаза, снова и снова видел, как Кармайкл подмигивает ему и спрашивает: «Ну как, Папочка, как я сыграл?»

Жалость — чувство для джунглей опасное. Охотник не может жалеть жертву, а жертва и подавно — охотника. Пожалеть — значит подумать не о себе, а о другом. А это опасно. Люби только себя, береги частицу жизни, что пока еще трепещет в тебе. Защищай ее. Зубами, когтями, пистолетом — словом, не обременяя себя жалостью. Жизнь тяжела, джунгли жестоки и равнодушны, и если ты не защитишь себя, кто же еще подумает о тебе? Нарк, бредущий по улице в поисках двадцати — тридцати НД для дозы размешанного белого снадобья? Пьяная баба, проклинающая своего рожденного без лицензии ребенка, который просит у нее поесть? Владелец трущоб, который готов снять с тебя живьем кожу за свой крысятник? Полицейский, который стоит на углу и облизывает губы в предвкушении еженощной добычи?

И все же Кармайкл продолжал подмигивать ему и все беззвучно спрашивал Папочку, хорошо ли он сыграл свою роль. Так нужно было, такова жизнь, вяло подумал Арт и попытался заснуть. Но сон не приходил, спугнутый дребезжанием машины и непривычными, неуклюжими мыслями, которые беспокойно ворочались в голове у Арта. Это были даже не мысли, а какие-то их обрывки, обломки, из которых он зачем-то пытался построить что-то четкое и ясное, чего ему так не хватало в последнее время. Нет, не надо, уговаривал он себя. Впереди ведь Эдди Макинтайр — цель и смысл его жизни, оправдывающий все и прощающий все. Эдди Макинтайр, дающий силы и терпение.

…На мгновение ему захотелось поискать комнату где-нибудь около того дома, где он жил когда-то, но он тут же понял, что это было бы неправильно. Он ведь не круглый идиот и понимает, что такие веши, как хладнокровное убийство товарища, члена семьи, да еще в присутствии заместителя босса, на которого он тоже поднял руку, даром не проходят. Его должны найти и должны убить. Почему он прячется в Скарборо? Да потому что это уже территория семьи Коломбо и здесь люди Кальвино, особенно после последнего нападения на конвой, слишком спокойно себя чувствовать не будут. Отсидит в берлоге месяц-другой, пока уляжется пыль, а там можно попытаться и вообще дунуть куда-нибудь подальше, где и слыхом не слыхали о семейках Кальвино и Коломбо.

Он увидел средней руки отель под названием «Башня». «Башня» была не слишком высока и напоминала настоящую башню лишь уродством. Он нашел телефон-автомат, бросил три монетки, попросил Уотерфолл и, когда ему ответили, произнес лишь одно слово «Башня».

Портье за стойкой в гостинице перестал что-то жевать и равнодушно уставился на Арта.

— Мне нужен номер.

— Пожалуйста. — Портье кивнул и щелчком ногтя направил к Арту бланк. — Вот, заполните.

— Номер, не соединяющийся с соседними комнатами. Без балкона и с хорошим замком в двери. И не ниже пятого этажа.

Портье по-птичьи склонил голову на плечо и посмотрел снизу вверх на Арта.

— Хорошо, сэр.

— И мне нужно, чтобы кто-нибудь приносил мне жратву из ресторана.

— Хорошо, сэр. Ваши вещи?

— Они еще не прибыли, — пожал плечами Арт, взял ключ с большой медной грушей и пошел к лифту.

— Шестой этаж! — крикнул портье. — У нас лифт без лифтера. Может быть, вам что-нибудь нужно? У нас есть первоклассные успокаивающие средства…

— Спасибо, — кивнул Арт. — Да, вот еще. Чуть не забыл. Если кто-нибудь будет вас расспрашивать, не видели ли вы человека, похожего на меня, вы, конечно, ответите, что не видели. Так будет спокойнее и для меня и для вас. А если вам посулят какие-то деньги, прибавьте к этой сумме десять процентов и предъявите мне счет. Бы проценты высчитывать умеете?

— Да, сэр, — подобострастно и одновременно испуганно кивнул портье.

Арт захлопнул за собой дверцу шахты. Лифт поплыл вверх, по-стариковски покряхтывая и пощелкивая суставами на этажах, пока не замер на шестом.

Комната неожиданно оказалась вполне сносной, именно такой, какую он хотел найти. Он сбросил ботинки и, даже не снимая пиджака, рухнул на кровать и почти тут же уснул.

Первые два дня прошли спокойно. Его никто не тревожил, если не считать звонков по телефону и обычных предложений. Он смотрел телевизор, спал, снова смотрел и снова спал. Он погрузился в какую-то спячку и был счастлив, что ни о чем не думал. Еду ему приносил мальчонка-посыльный. Арт сразу договорился с ним, чтобы он стучал в дверь условным стуком: два удара быстрых и два с паузами. На третий день вечером, когда он ждал ужина, раздался обычный стук в дверь.