Белое снадобье - [32]

— «Знаешь»… Еще бы не знать, если мы сами такими пользуемся. Не только за полмили, даже при закрытом окне работают. Чувствительность такая, что если бы ангелы в небе сплетничали, мы бы легко записали их беседу… Так что если я уж говорю, что вокруг все чисто — значит, действительно чисто.

— Хорошо. Тогда слушай, Арт, внимательно, и, если тебе хоть что-нибудь будет непонятно, смело перебивай меня. Я прошу тебя об этом. Как ты думаешь, откуда мы узнали о вчерашнем конвое? Мало ли сколько конвоев проходит по шоссе за день…

— Мне подумалось, что кто-то в Скарборо работает на нас. А скорее всего, даже не в Скарборо, а в самом Пайнхиллзе, потому что о конвое с миллионом двести тысяч НД может знать не каждый лейтенант.

— Правильно, Арт. Ты умный человек. Умнее даже, чем требуется от простого лейтенанта. — Старик лукаво улыбнулся. — Но это тебя смущать не должно. Если все будет хорошо, ты станешь самым молодым в стране советником семьи. Я и так считаю тебя своим сыном. Но не будем отвлекаться. Ты прав. В Пайнхиллзе под самым боком у Коломбо работает наш человек. Это он сообщил о вчерашнем конвое, он прикрепил к одной машине радионаводчик. Это уже не первый раз он передает нам такую важную информацию. Но скажи мне, если ты догадался, что там есть наш человек, мог ли об этом догадаться Коломбо? Ведь о нем можно говорить все, что угодно, что он мог бы задушить своими руками мать за сотню новых долларов, но только не то, что он глуп. Он вовсе не глуп, этот Джо Коломбо, и он безусловно догадывается, что среди его окружения наш агент. Вчерашний день не оставил ему никаких сомнений.

Человек наш замаскирован отлично, но Коломбо и в особенности его первый советник Тэд Валенти будут землю носом рыть. Они будут подозревать всех и каждого. Он не то что рентгеном всех просветит — вывернет каждого наизнанку и своими руками перещупает. А наш человек должен избегнуть подозрений. А это нелегко. Мало того, он передал нам еще месяц тому назад, что Валенти стал относиться к нему с некоторой подозрительностью. Короче говоря, перед нами три пути. Первый — ничего не делать, а, сложив руки на груди, ждать, пока Валенти не докопается до чего-нибудь и погубит нашего человека. Второй — дать команду нашему человеку немедля сматывать удочки из Пайнхиллза. Не говоря уже о том, что мы лишаемся ценной информации, мы ставим под угрозу само существование нашей семьи, потому что, если оценивать объективно, семья Коломбо раза в два сильнее нас и богаче. Если до сих пор он еще не сделал попытки начать против нас тотальную войну, то можешь не сомневаться, он сделает это, когда сочтет выгодным. И мы будем почти беззащитны без разведки.

И, наконец, третий путь. Мы можем попытаться подсунуть Коломбо дезинформацию, сбить его со следа, назвать ему совсем другую фамилию и тем самым обезопасить и нашего человека и всю семью. Какой план ты считаешь наиболее приемлемым?

— Третий, — сказал Арт.

— И ты согласился бы участвовать в его исполнении?

— Да.

— Даже с риском для жизни?

— Да.

— А ты не знал, случайно, что в молодости Тэд Валенти пользовался чужим именем?

— Нет.

— Когда еще был толкачом в Скарборо, он называл себя Эдди Макинтайром… А Папочка сообщил мне, что вы, кажется, были знакомы…

— Почему вы не сказали мне об этом раньше, дон Кальвино? — спросил тусклым, сонным голосом Арт. Голос был маскировкой. Арт уже давно научился скрывать свои чувства. И теперь, когда сердце у него дернулось и понеслось, словно спринтер, куда-то вперед, он по-прежнему сохранял спокойствие. В нем было два человека. Один — внутри — корчился под грузом воспоминаний, которые нахлынули на него при упоминании Эдди Макинтайра. Другой — внешний — и мускулом не повел.

— Потому что сделать раньше что-либо было нельзя, а вбивать своим людям гвозди в сердце я не люблю. — Дон Кальвино пожал плечами. — Теперь другое дело. Слушай внимательно. Представь себе, что ты поссорился с кем-либо из нас. Не просто поссорился, а даже убил кого-нибудь. И даже успел бежать. Ну, скажем, в Скарборо. И наши люди попытались бы тебе отомстить там, но у них не вышло бы. Представь далее, что ты в опасности. Друзей у тебя там нет. Ты идешь в полицию и просишь защиты. Они там не дураки, они понимают, что если член чужой организации ищет защиты у полиции, он хочет познакомиться с хозяином полиции. Ведь как и у нас здесь, в Уотерфолле, вся скарборская полиция сидит фактически на содержании организации. Сказать, что полиция подчиняется Джо Коломбо, было бы, конечно, преувеличением. Эти людишки в синей форме понимают, что, попади они в полное подчинение такому скопидому, как глава скарборской семьи, не то что не заработаешь, половину своих денег отдавать придется. Так что точнее будет сказать — они сотрудничают.

Итак, полиция сообщает о тебе в Пайнхиллз, и кто-нибудь оттуда, естественно, выражает желание побеседовать с тобой. Скорее всего, это будет сам Джо Коломбо и его сын. В таких делах они доверяют только себе. Всего, что происходит тут у нас, в Уотерфолле, ты, конечно, знать не можешь, ты ведь всего лейтенант, хотя и приближенный к старому Кальвино, Ты даже командовал нападением на конвой. Точно ты не знаешь, но слышал намеки, будто в Пайнхиллзе кто-то работает на семью Кальвино. Нет-нет, кто именно, ты даже представления не имеешь, Вот разве что…, ты вспоминаешь, будто слышал раз, скажем в разговоре между мною и Папочкой, упоминание о каком-то человеке. Смысла фразы ты не понял. Ты будешь ждать до последнего. А когда старик Коломбо выдоит тебя досуха и все-таки не будет удовлетворен и будет все допытывать, не помнишь ли ты чего-нибудь еще, хоть чего-нибудь, что помогло бы ему, ты вспомнишь. Ты вспомнишь, как совсем недавно Папочка позвал тебя к себе, и, когда ты входил, ты услышал, как он разговаривал со мной. Я спрашивал его: «А не слишком часто он бывает у нее?» А Папочка засмеялся в ответ: «Он у нас человек пунктуальный. Два раза в месяц». Ты сможешь запомнить эти две фразы?