Белое отребье - [61]

— Нет, дорогая, — сказала мама, глядя на экран и сжимая руку Руби. — Там дождь. Давай посмотрим фильм, как мы смотрели тогда, в старые времена. Минутку, я приготовлю пышки. Ты знаешь, как мы всегда смотрели.

Руби была ребенком, сидела на диване в воскресный полдень со своей мамой, прямо рядом с ней, и телевизор работал, и на улице шел дождь, и ветер дул в окна, и падал снег, и гром, и молнии, и папа был на работе или ушел с друзьями на футбол, и у нее, и у мамы стояло по тарелке с горячими пышками, и у мамы была кружка с чаем, стояла на полу рядом с ней, и Руби пила апельсиновый сквош и должна была следить, чтобы не перевернуть его, если она вдруг встанет, и пышки хрустели по краям, и дырочки стали коричневыми в том месте, на котором они пеклись, и как только вынули их из духовки, сверху положили маргарин, так что он быстро растаял, и пышки размякли, и иногда она клала сверху клубничный джем или лимонный творог, но обычно оставляла их масляными, и они сидели так часами, смотрели старые черно-белые фильмы, в основном это были мюзиклы, и Джин Келли пел под дождем, танцевал под дождем, и когда она наедалась до отвала, то прислонялась к маме, и ее голова лежала на толстой коричневой шерстяной кофте, в которой мама всегда ходила по дому, той самой кофте, которую мама однажды связала, с крупными черными пуговицами, и в доме было тепло, и пока они ели, Бен лежал в корзине, а потом он забирался к ним, и иногда, если было действительно холодно, они накрывались одеялом, чтобы удержать тепло, мохнатое одеяло со скатавшейся собачьей шерстью, и было так тепло, и она была так счастлива прижаться к маме и Бену, она хотела, чтобы фильм продолжался и продолжался, чтобы она могла остаться здесь навсегда.

— Пока, — было следующее, что сказала ее мама, когда Руби собралась уходить под конец «Лоурела и Харди», и мама удивилась, что Руби обняла ее, потому что думала, что Руби только что пришла, но это не имело значения.

Руби с поднятой головой пошла обратно к автобусной остановке. Сегодня был хороший визит, самый лучший из всех, и она была рада, что пришла сегодня. Она не любила ходить в дом престарелых, особенно когда ее мама начинала на нее злиться. Сегодня в какой-то момент это действительно было как в старые времена, для мамы секунду-другую, но для Руби — все это время перед телевизором, пока она сидела и держала маму за руку.

По расписанию оставалось двадцать минут до следующего автобуса. Руби хотелось выпить, и хотя она обычно никогда не ходила в пабы в одиночку, она сделала на этот раз исключение и направилась к одному заведению через дорогу. Внутри пахло плесенью, сырой запах исходил от ковра, какая разница, что это — это пролитое пиво или какой-то больной пролил дезинфицирующее средство. Там было почти пусто, два старых чудака сидели у двери и смеялись над анекдотом, сплошь десны и костлявые челюсти, три почтальона в дальнем конце бара, все еще в своих униформах, наклонив голову, обсуждали то, что казалось им важным, странные уплывающие слова, не имеющие сами по себе никакого смысла.

Руби купила пинту пива у барменши, усталая улыбка на начинающем стареть лице, образ меняется, придает ей какую-то странную привлекательность. Она забрала пиво и пошла к окну, выглянула посмотреть на автобусную остановку и на дом дальше, внизу улицы.

Руби улыбалась и вспоминала, как они вместе ходили за покупками, первое дело субботним утром, ранним утром, неважно, идет ли дождь или солнечно, и это как поход, хотя поход за покупками сам по себе был работой, которую надо сделать, и она чувствовала запах еды, помещенной под железную крышку, на рынке, кружки с чаем и дым сигарет, морской привкус из рыбного отдела, она любила моллюсков и мидий, которых ей покупала мама, любила ощущать пластиковую кружку на своих губах и хруст алтея на зубах, слушала взрослых, которые были вокруг нее, их разговоры о скумбрии, и она переворачивала моллюсков, таких соленых на языке, и в отделе овощей и фруктов была радуга цветов и звук шипящего на огне бекона, воспоминания такие яркие, что они затмили мрачность паба, и она уходила с рынка и шла в прилегающее здание с забавными экранами и панельным потолком, пропускающим больше света внутрь, чем на старом рынке, мама смотрит в окна и рассказывает ей о платьях, которые она однажды, когда папа выиграл в бильярд, собиралась себе купить, и секции стелются по новому зданию, в этих секциях продаются футбольные полотенца и блестящие трусы, альбомы для коллекций и рамки для картинок в форме сердечка, плюшевые медведи и мишура, бежит банда мальчишек, а за ними пожилой человек из магазина, и мама оттаскивает ее с прохода, они приходят в большие магазины и просматривают бесконечные вешалки с одеждой, Руби ведет по ним рукой, один или два раза в год они заходили в обувной магазин и садились вместе с продавцом, он измерял ее ногу, у нее всегда были дыры в ботинках, кое-что никогда не меняется, она не могла ждать, когда вырастет до одного размера с мамой, чтобы одеваться как она, иногда мама давала ей помаду, чтобы она была нарядной, и Руби взлохмачивала свои волосы, чтобы они распушились, но у ее волос никогда не было этой наэлектризованности, и она любила ходить за покупками, они покупали еду, и Руби несла две сумки, по одной в каждой руке, она никогда не говорила, что у нее болят руки, и они делали множество дел, играли в игры и сидели вместе на диване, мама мыла ей голову в раковине, Руби изо всех сил зажмуривала глаза, и тогда их не щипало от шампуня, мама сушила ей волосы полотенцем и завязывала его большим узлом на голове, и это выглядело, как будто на ней тюрбан, а потом мама расчесывала ее волосы, укладывала их, снова и снова проводила пальцами сквозь волосы и рассказывала о прекрасном принце, которого она однажды встретит, и Руби корчила гримасу, потому что она ненавидела мальчишек, думала, что они глупые, и мама сказала, что у Руби будут детки и она будет бабушкой, и это были хорошие времена, у Руби было куда оглянуться, и этих нескольких секунд сегодня было достаточно, мама сказала, что это было как в старые времена, и так оно и было, неважно, что скажут, это было внутри нее, где-то внутри, хорошие времена, и она допила пиво, и поставила стакан на стойку, и вернулась на автобусную остановку, счастливая.