Белое отребье - [52]

Мистер Джеффрис сохранял самоуважение. Он не сердился на себя, вовсе нет, просто речь шла о неумении. Вместо того, чтобы ездить туда-сюда, ему следовало бы уже сидеть в своем офисе и работать. Это не было фаворитизмом по отношению к другим людям из персонала больницы. Нет, просто ошибка в системе. Парковка для машин персонала требует расширения, тогда возрастет результативность. Он часто боялся, что его машину поцарапают.

Некоторые водители на дороге ведут себя совершенно бесстыжим образом. Они отравляют атмосферу и пугают других людей за рулем. Разваливающиеся автомобили, которые водят медленно думающие люди. Амбал сжался над рулем фургона, мимо которого проезжал мистер Джеффрис. Кузов заляпан грязью, а над колесами разводы коррозии, мотор пытается выжать из себя пятьдесят миль в час. Лицо водителя небрито, у него свирепое выражение. Голова неандертальца повернулась, чтобы посмотреть мистеру Джеффрису прямо в глаза. Амбал поднял грязную руку в жесте, имитирующем член. Рот скривился в усмешке, губы произнесли непристойность. Мистер Джеффрис почувствовал трепет страха в зоне ягодиц и нажал на педаль акселератора, задумался о запахе изо рта амбала, о состоянии его зубов. Самая худшая из догадок, что эти губы поражены герпесом. Из болячек течет гной. Он подумал было записать номер машины и передать в полицию, позвонив по мобильному телефону, но уже уехал далеко вперед и не мог разглядеть номера. Ему не хотелось замедлять ход и вызывать на себя гнев других водителей. Его могут ранить. Или даже убить. В настоящее время такое происходит слишком часто, это символ времени. Он ограничил дистанцию между двумя транспортными средствами и теперь, как только проскочил мимо мигающего светофора, мог расслабиться, аккуратно вычеркнуть амбала из своих мыслей. Он отказывался спускаться до уровня этого человека даже посредством размышлений о нем. Фильм о мелких воришках и забияках снова проигрывался у него в голове. Мошенники и грабители, которые рискуют попасть в тюрьму из-за незначительной наживы. Такие качества, как честность и правила хорошего тона, они не постигнут никогда.

Настроение мистера Джеффриса улучшалось. Он был благожелательно настроен к другим водителям, но обеспокоен отсутствием организации. Нужны твердые решения. Не только служба здравоохранения и общественные дороги вопиют к реформе, но все общество. Это одна из его любимых тем. То, над чем можно подумать вне работы. Система правосудия — это область, которая требует немедленного внимания. Для начала наказания должны быть ужесточены. Относительно преступников должна проводиться политика нулевой терпимости, будь то убийцы или малолетние магазинные воришки с дурными наклонностями. Если для этого нужно построить больше тюрем, пусть будет так. Корни этого недомогания глубоки, и иногда быть жестоким значит быть добрым. Сурово, но справедливо. Конечно, это только оборот речи, но от правды отказываться нельзя, как бы громко ни кричали либеральные защитники добра. Он не был жестоким человеком, он видел себя и добрым, и деликатным, вероятно, временами даже слишком податливым, не делал громких высказываний, поскольку изо всех сил стремился установить с людьми хорошие отношения. В этом было его образование. Его прошлый опыт. Высокоцивилизованный и культурный стиль поведения.

Он увидел нужный перекресток и показал, что сворачивает вправо. Перед тем, как проехать к маленьким домишкам, подождал, пока движение машин уменьшится. Он припарковался на обочине дороги и прошел обратно, позвонил в дверной звонок и стал ждать. Послышался звук шагов. Кэнди не сняла цепочки, пока не узнала Джонатана. Он улыбнулся и последовал за ней по лестнице.

Он нашел ее по объявлению в местной газетке и посещал раз в неделю. Ей было около тридцати, светлые волосы. Джеффрис не знал, была ли она натуральной блондинкой, потому что на самом деле он никогда не видел ее обнаженной. Она дала ему представление о природе женщины, живущей в этом проклятом богом городе. Ему приходилось играть роль «клиента», чтобы по крупицам собирать информацию для своего актуального исследования. Она была одета в фартук с морскими картинками. Раковины и все такое. Она сняла его и повесила на спинку кресла. Он сомневался, что Кэнди — ее настоящее имя, может, она его использовала, чтобы придать себе некий американский шарм. Он полагал, что настоящее имя было Кэрол, но это не имело значения. Процедура всегда была одна и та же. Простая, но действенная. Вскоре она предложит ему чашечку чаю, и они пойдут гулять. Может быть, она сделает ему тосты. Это будет неплохо.

Кэнди одевалась просто, какие-то дешевые блузки и широкие брюки, он часто встречал такое в больнице. Она на коленях присела на ковер и наклонила голову. Мистер Джеффрис подошел и встал в дюйме от ее лица. Он погладил ее по волосам. В них были бактерии, но он не беспокоился. Чувствовал грязь на ладонях. Пару минут гладил Кэнди по голове. Когда закончил, то поднял руку к носу и вдохнул запах. Он осмотрел комнату вокруг и расстегнул брюки. Вынул пенис. Пузырь был наполнен чаем, которого он попил в отеле перед отъездом. Очень хороший вкус «Дарджилинг». Скоро он будет пить «ПиДжиТипс». Кэнди открыла рот, и он пододвинулся вперед. Держал пенис под правильным углом. Моча брызнула из его мочеточника, но она успела поймать и проглотить ее, не проронив ни капли. Она не должна была пачкать одежду, которая, без сомнения, была куплена на центральной улице. Он посмотрел вниз, на ее волосы. Белые пряди, под ними белая кожа. Но он не был скотиной. Каждый раз он сжимал пенис, чтобы сдержать струю. Поэтому она могла поймать ее. Он наклонился вбок, чтобы посмотреть на ее глотательное движение. Продолжил. Контролируя. Сегодня действительно было много. Он великодушно улыбнулся, хотя Кэнди не могла этого видеть. Он контролировал сексуальную потребность и контролировал работу мочевого пузыря. Она была им околдована. Пленена. Под его контролем.