Белое, красное, чёрное - [28]

Величественно прошествовав к широкому деревянному креслу, княгиня жестом разрешила сесть вскочившим при ее появлении Нику и Аполлинарию.

— Господа предпочитают какой язык для беседы? — вопросила княгиня по-грузински. — Грузинский, русский или французский?

— Как вам угодно, княгиня, но к сожалению, наш гость не владеет в достаточной степени грузинским, — поспешил объяснить Аполлинарий.

Тогда княгиня перешла на русский.

— А позвольте вас спросить, — сказала она после того, как Ник и Аполлинарий представились ей. — Из каких вы будете Кикодзе? И не родственница ли вам княгиня Цицианова? А, так Шалва Кикодзе ваш батюшка! О-очень приятно, кланяйтесь ему от меня. А вот вы, граф, наверное, не имеете кавказских корней, — обратилась она к Нику.

— Нет, только что через мою супругу, Лили Таирову…  — начал объяснять Ник.

— Ну как же, как же, конъячный король, кстати, женат был на моей дальней родственнице, красавице Като. Ну, теперь все стало гораздо понятнее, столько общих знакомых, почти родственников…

Княгиня тут выдержала паузу. Воспользовавшись ею, Ник передал ей поклон от князя Вачнадзе. По лицу княгини пробежала тень и она как-то сразу сникла. Отослав свою внучку, княгиня тяжело вздохнула.

— Господа, я вынуждена рассказать вам одну очень старую историю, которая, как мне укажется, сейчас вдруг всплыла и теперь внушает мне весьма основательные опасения. На днях за моей внучкой, которая учится в Институте благородных девиц и состоит там на полном пансионе по распоряжению самого государя-императора, было совершено нападение, вернее, покушение, ей удалось убежать от преследователей. Но то, что она попала в поле зрения определенных людей, а кто они я не знаю и не ведаю, это несомненно. Я старуха, мне ничего не страшно, а вот ей жить и жить.

Княгиня тяжело вздохнула и замолчала, видимо, пытаясь справиться с волнением. И сразу же продолжила:

— Это истории такой седой старины…  Но отголоски ее преследуют мою семью всю жизнь. И не только нас…

Тут княгиня остановила свой рассказ. Было видно, что ее обуревают какие-то сомнения. Ник и Аполлинарий молчали. Княгиня как-будто впала в забытье. Устремив куда-то вдаль свой взгляд, мимо своих собеседников, она стала говорить как бы сама с собой:

— Нет, нет, я не могу, я дала слово, у них нет знаков. Они пришли ни с чем!

Вдруг она как будто пришла в себя и уставилась на Ника и Аполлинария так, как будто только сию секунду их увидела.

— Так что же господа хотели услышать от меня? — холодным тоном сказала она. — Какие истории седой старины интересуют вас?

Тогда Ник решил рискнуть.

— Видите ли, княгиня, — осторожно начал он. — Наш визит к вам вызван не только просьбой князя Вачнадзе. Нас интересуют времена пребывания Пушкина на Кавказе, и все, что может связывать Кавказ и поэта.

Лицо княгини, до этого вполне доброжелательное, стало похожим на каменную маску. Она замолчала, пожевала губами и вдруг резко встала с кресла.

— Прошу извинить меня, мне что-то нездоровится, — сказала она и, взяв в руки колокольчик, позвонила.

Ник и Аполлинарий поняли, что затронули болезненную для княгини тему.

— Простите, княгиня, если наш визит утомил вас, тогда мы только передадим вам письмо от правителя канцелярии губернатора, Сергея Васильевича Бычковского, — быстро проговорил Ник, который накануне встретился с Бычковским, рассказал ему все обстоятельства дела и попросил рекомендательное письмо для себя и Аполлинария, еще не зная, для кого и для чего оно пригодится..

— Да, подождите здесь, дайте письмо, — взяв письмо в руки, она вышла из комнаты, тяжело опираясь на плечо внучки, вошедшей в комнату на звон колокольчика.

Прошло минут десять. Ник и Аполлинарий тревожно ждали, выйдет ли к ним княгиня или же эта ниточка будет утеряна. Княгиня вошла в сопровождении своей внучки, но выражение ее лица изменилось. Оно было сосредоточенным и как бы освещенным каким-то внутренним светом.

— Иди, мое сокровище, — снова усевшись в кресло, сказала она своей внучке. — Когда ты мне понадобишься, я позвоню. Придвинь мне колокольчик.

Внучка положила колокольчик так, чтобы бабушка могла дотянуться до него, и улыбнувшись гостям, вышла из комнаты.

Прошло несколько тягостных минут.

— Как вы узнали обо мне? — спросила княгиня. — Я не имею в виду князя Вачнадзе. Ведь вы узнали обо мне раньше, до вчерашнего дня, не так ли?

Аполлинарий рассказал о странной истории с маркизом Паулуччи, о том, что он оставил перстень с сердоликом, и что Лили обнаружила под камнем записку, в которой было всего два слова: «княжна Эличка». И как совершенно случайно они узнали о юной княжне Эличке.

— Да, значит это Лили…  По-видимому, она унаследовала от своей матери дар провидения, интересно, возможно, природа одарила ее сильнее, чем Като, ее мать… Ну что ж, если вы те, кто должен был прийти, то у вас должно быть нечто, что указывало бы на это, — сказала она. — Простите, но перстня мало. Он же оказался у вас случайно. Нужен пароль. — И, уставившись на молодых людей, она плотно сжала губы, как бы демонстрируя, что без пароля она не скажет ни слова.

Ник и Аполлинарий переглянулись.

  — На холмах Грузии лежит ночная мгла,