Белое безмолвие - [2]

– И еще полста за снаряжение.

«Скотина», – подумал я.

– Мы так не договаривались.

– Так договоримся сейчас.

– Двадцать.

– Двадцать пять.

Он снова нагло ухмыльнулся, и я отдал ему деньги. Теперь мне просто необходимо было выполнить эту работу. В кармане его грязных джинсов очутилась моя квартплата за полмесяца вместе с недельными расходами на еду и пиво.

– Ты привез перчатки и обувь, как я тебе говорил?

– Да. Резиновые сапоги и перчатки для мытья посуды, так? – Вещи, которые я не привык надевать на улицу.

Он покопался в своем вещмешке и протянул мне каску, головной фонарик, потрепанного вида пояс с прикрепленным к нему старинным карабином[6], пару наколенников и поддевку из синего флиса, напоминающую огромный детский комбинезон.

– Надень сначала вот это.

Когда он снимал футболку, я старался не пялиться на ужасный червеобразный шрам, пересекавший его впалую грудь. Из-за этого шрама и седых волос на теле он стал выглядеть старше, более уязвимым и не таким уж крутым.

– Ну, чего ждешь, приятель?

Я не полез переодеваться в машину, чтобы не показаться ему чопорным, разделся, стоя на защитном костюме[7], и осторожно натянул на ноги флисовый комбинезон. От него, как и от Эда, несло вяленым мясом.

– А с тобой что стряслось? – Он смотрел на мои собственные рубцы – сетку выпуклых белесых шрамов на левом плече.

– Несчастный случай в горах. Восемь лет назад. Я тогда размозжил себе щиколотку, бедро и ключицу. И череп еще треснул.

Глупая случайность, которой можно было избежать. Я красовался перед группой пеших туристов, демонстрируя свободное скалолазание[8] на простеньком первом склоне Куум Силин[9] – своего рода маршруте для начинающих, который я прошел вдоль и поперек еще в детстве. Я вел себя самоуверенно: неправильно рассчитав, сделал идиотский хват, после чего земля ринулась мне навстречу.

– Два месяца в больнице.

Я закатил штанину комбинезона и показал ему две келоидные шишки в тех местах, где в тело выходили штыри, фиксировавшие лодыжку, пока она не срослась.

Он снова хмыкнул. В знак уважения? Определить это было невозможно.

Желтый верхний костюм, который был на размер меньше, чем нужно, жал мне в подмышках и промежности, но, как ни странно, не пропускал холод.

Пришло время послушать и этого парня – в конце концов, мне предстояло провести с ним целый день, занимаясь весьма серьезными и опасными вещами.

– Итак, Эд, как долго ты уже…

– А тебе сколько лет, парень?

Я растерянно заморгал.

– Ну… двадцать восемь.

– Считаешь себя симпатичным малым, так?

– Что? С чего ты взял? Нет.

– Женат?

– Нет.

– Подруга есть?

– Нет. Но какое это имеет отношение к…

– Но ты не из тех, не из гомиков?

– Нет!

«Вообще класс! Так он еще и гомофоб», – подумалось мне.

– Ты уверен, что сможешь с этим справиться? – допытывался он.

– В смысле, с пещерами? Думаю, да.

– Думаешь?

– Я знаю.

– Это ведь не туристическая прогулка. Там есть технические участки. Это опасно.

– Я умею владеть собой.

– Есть какой-то опыт спуска в пещеры?

– Нет, но, как я писал тебе, я всю жизнь занимаюсь скалолазанием.

– Можешь мне не рассказывать. Небось, пару раз выезжал на выходных, так? На Сноудон[10], наверное, поднялся да потоптался у подножья Бен-Невиса[11], да?

– Я знаю, что делаю. Между прочим, я поднимался на Эгюий[12] и в шестнадцать лет уже водил маршруты категории VS[13].

Я немного преувеличивал, и к тому же это прозвучало как-то напыщенно, но какая разница? Он уже меня достал.

– Эгюий, говоришь? – Он фыркнул. – Ни о чем мне не говорит.

Мое раздражение переросло в злость.

– Послушай, я проделал долгий путь, чтобы добраться сюда. Если не хочешь вести меня в пещеры, так и скажи и отдай, черт возьми, обратно мои деньги.

Он хрипло гоготнул, мельком показав зубы чайного цвета.

– Не стоит выходить из себя. – Он рыгнул. – Давай двигаться. Нам еще нужно выбраться оттуда до темноты.

– Уверен, что не хочешь поморочить мне голову еще несколько минут?

– Нет. Ты нормальный парень. Но прежде чем вести тебя туда, я должен был убедиться, что у тебя есть хребет.

– Серьезно? Так ты просто валял дурака?

Он подмигнул мне.

– Ладно, хватит заноситься. Завязывай с этим.

Из висевшего у него на плече водонепроницаемого рюкзака Эд вытащил плоскую флягу, сделал из нее глоток и протянул мне. Я не большой любитель крепких напитков, особенно ранним утром, но тем не менее украдкой вытер горлышко и тоже отхлебнул, довольный, что прошел тест Эда, как бы глупо это ни звучало.

В то время я, знакомясь с новым человеком, всегда пытался вспомнить похожего на него персонажа из фильмов или сериалов – дурацкая привычка, которая появилась у меня, когда я лежал в больнице, восстанавливаясь после несчастного случая в горах. Например, я сразу сообразил, что мой лучший друг Тьерри – это Рэй, герой Дэна Эйкройда из «Охотников за привидениями» (американец, невысокий и толстый, зануда, но располагающий к себе). Косимо, мой менеджер в «Мишн: Кофи», – Тони Сопрано[14] (подвижный неуравновешенный болван, имеющий большие проблемы в общении с собственной матерью). Идентифицировать Эда оказалось просто. Он был Квинтом – сумасбродным охотником на акул-людоедов из фильма «Челюсти». Та же кривая жестокая ухмылка, такой же шрам.