Беллинсгаузен - [6]
Пышногрудая, крепкотелая, ладно скроенная Эме в чепце янтарном, бордовом спензере без рукавов, узорами расписанной юбке да в праздничных красных чулках глаз не могла от ребятишек отвести. Но не одна она любовалась сыновьями. Фабиан-старший потянул за рукав стоявшего рядом Юри:
— Надо им кимбу строить. Пора к морю приучать.
Кимба — не пойема, кимба — ялик. Но для ребятишек её построить, даже оставаясь в помощниках, не пирог умять.
После Рождества вместе с Юри начали они валить лес, распиливать кряжи на доски и брусья, из матерых комлей вытапливать смолу, драть лыко для конопатки. Пока материал выдерживался, подсыхал, в кузне наблюдали за Юри, как он делал блоки, кольца, шнеки, якоря и другую такелажную оснастку. А там подоспела пора вырубать по меркам сегменты шпангоута, крепёжные упоры.
Ранней весной, когда в лощинах и заводях ещё стоял ноздреватый лёд, а пригорки уже подсохли, начали ребята с Юри ладить кимбу. Один рубанком и фуганком шлифовал доски, другой долотом и топором делал пазы, сплачивал корпус дубовой крепью. После конопатили щели, покрывали дерево олифой, обливали кипящей смолой, поставили мачту с реей, подвели под днище валки. Если бы не меньшие размеры, кимба, узкая и длинная, смахивала бы на пойему. Это видели и сами морские волки, хотя не обмолвились ни словом, но в душе оставались довольными. Теперь было кому передавать своё ремесло.
По валкам кимбу столкнули в заводь в полнолуние и при полном молчании, подальше от глаза. Худой, обросший седой щетиной Юри с кожаной лентой на лбу, перехватившей косматую голову, в холостяной рубахе под овчинной безрукавкой, опустился на колени и забормотал молитву, с которой отправлялись в плавание эзельцы за рыбой и удачей. Фабиан-отец в шубе, накинутой на плечи, тоже хотел осенить детей крестным знамением, но вдруг закашлялся, согнулся в погибель. Таким его и внесли в дом.
Умирал отец, как говорили тогда учёные лекари, от ипохондрии[2]. Тоска по жене, встреченной в корнетской молодости на карнавале по случаю успешной Семилетней войны, с которой так же празднично прожил всю жизнь, не забывалась, а возвращалась с ещё более надсадной болью, потерялся смысл существования, утратилась вера. Старшие дети выросли и уехали, последыш доверялся Юри — надёжному другу. Можно было со спокойной совестью уходить в иной мир, где надеялся он вновь встретиться с душой любезной ему Лизаньки.
Через трое суток отца вынесли ногами вперёд...
На похороны наехали из Аренсбурга брат Фердинанд с супругою, двое ещё каких-то родственников с домочадцами. Поскольку старшие уже учились в городской школе, порешили младшего определить туда же осенью, на лето оставив на попечительство Рангоплю. Имение же с землёю и душами в деревне Лахетагузе продали, поделив выручку между собою по-родственному. «Жил покойник, как сыч, клановым чувствам не внимал и сычом умер, Царство ему Небесное да земля пухом».
Детское горе Фабиана оказалась недолгим. Чмокнул папку в восковой лоб, перекрестился, оттёрли его с глаз прочь старшие, холодно озабоченные, неискренне слезливые. После поминок убежали Фабиан с Аго на берег. Они спустили кимбу на волну, раскинули парус и ушли в море подальше от греховной земли, людей чужих, непонятных, склоками да гордыней обуянных.
Хотели родственники лапу наложить на пойему и ялик детский, однако ж предусмотрительный Фабиан-старший ещё при жизни всё обдумал. И флигель, и скотины часть, и суда, ими построенные, переписал на Юри заранее, заверил письменно в уездной канцелярии гражданского губернатора, заменившего прежние должности ландрата и ландмаршала, уплатив сполна положенную пошлину и всякие поборы за наследственную канитель. Юри горе тоже убивал по-своему — работой. Взялся за починку пойемы. Ребятам же за две недели велел обойти вокруг Эзеля, обозначить в памяти и на бумаге все приметные места. Бросил им бочонок с пресной ключевой водой, мешок с хлебом и салом, рыболовную снасть и молча оттолкнул кимбу от берега. Советов не давал: захотят жить — выплывут.
Фабиан и Аго обогнули Эзель, побывали на Абруке напротив Аренсбурга, на Муху в древнем городище эстов, пополоскались в шторме, от штиля ушли на вёслах, добыли угря бочку и вернулись к месту, где поджидал их Юри. Фабиан вычертил карту, обозначил стороны света, нанёс выгодные места для стоянок, отметил господствующие течения, засек опасные банки и мели, срисовал приметные издалека мысы, на которые можно было держать прямой курс.
Неграмотный Юри мало понял из этой бумаги, но проникся уважением к барчуку-сироте за его принадлежность. Сам-то он премудрости мореходства узнавал из печального опыта крушений да извлекал из сказок стариков, пока не достиг совершенства.
Осенью в нём окончательно созрело решение взять с собой мальцов в шведский Умео — для науки с развлечением вместе и для отвода глаз полицейских — тех и этих. Материковые крестьяне собрали урожай, рожь подешевела, Юри наполнил зерном двадцать бочек. Если всё обойдётся, возместит толику убытка, понесённого на похоронах за пиво и разносолье.
Оба судна загрузили полностью, закрепили кладь наглухо, укрыли рогожами. Наказал идти не своевольничая, как нитка за иголкой, в случае разбега в панику не впадать, добираться самостоятельно, ориентируясь днём по солнцу, ночью по звёздам.
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности и разведки СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Алексей Сергеевич Азаров: Где ты был, Одиссей? 2. Алексей Сергеевич Азаров: Дорога к Зевсу 3. Овидий Александрович Горчаков: Вызываем огонь на себя 4. Овидий Александрович Горчаков: Лебединая песня 5. Александр Артемович Адабашьян: Транссибирский экспресс 6. Алексей Сергеевич Азаров: Островитянин 7.
На рассвете 14 мая 1944 года американская «летающая крепость» была внезапно атакована таинственным истребителем.Единственный оставшийся в живых хвостовой стрелок Свен Мета показал: «Из полусумрака вынырнул самолет. Он стремительно сблизился с нашей машиной и короткой очередью поджег ее. Когда самолет проскочил вверх, я заметил, что у моторов нет обычных винтов, из них вырывалось лишь красно-голубое пламя. В какое-то мгновение послышался резкий свист, и все смолкло. Уже раскрыв парашют, я увидел, что наша „крепость“ развалилась, пожираемая огнем».Так впервые гитлеровцы применили в бою свой реактивный истребитель «Ме-262 Штурмфогель» («Альбатрос»)
«ИСКАТЕЛЬ» — советский и российский литературный альманах. Издается с 1961 года. Публикует фантастические, приключенческие, детективные, военно-патриотические произведения, научно-популярные очерки и статьи. В 1961–1996 годах — литературное приложение к журналу «Вокруг света», с 1996 года — независимое издание.В 1961–1996 годах выходил шесть раз в год, в 1997–2002 годах — ежемесячно; с 2003 года выходит непериодически.
«Невидимой смертью» это оружие окрестили еще солдаты Первой мировой войны. Мины – гроза и ужас пехоты, а позже – и танков. Мины быстро доказали свою эффективность и потому эволюционировали особенно стремительно. Они стали настоящей головной болью для саперов всех армий мира. О борьбе военных инженеров с этим коварным оружием на полях Второй мировой и рассказывается в романе известного писателя Евгения Федоровского…
Среди авторов сборника есть опытные писатели, давно выступающие в приключенческом жанре, но большинство — молодые люди, только вступающие в литературу. Действие рассказов происходит на земле, на воде и в воздухе, на всех меридианах и параллелях нашей обширной Родины: от берегов Невы до Охотского моря, от приполярной тундры до пустынь Средней Азии. Советские писатели, как и их герои, всегда в походе. А это значит, что читатели получат новые увлекательные и боевые приключенческие истории. Ведь наш сборник намечено выпускать ежегодно.
В повести рассказывается о малоизвестном эпизоде минувшей войны. О том, как наши военные инженеры раскрывают секрет противотанкового немецкого ружья «Фаустпатрон».
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.
О жизни знаменитого путешественника и учёного Н. Н. Миклухо-Маклая (1846—1888) рассказывает новый роман современного писателя-историка Р. Баландина.
Новый роман известной современной писательницы Фаины Гримберг посвящён истории путешествия тверского уроженца Афанасия Никитина в Персию, Индию и Среднюю Азию. В романе использован текст самого Никитина «Хожение за три моря», а также тексты современных ему восточных путешественников и хронистов XV века. Это позволяет читателям окунуться в атмосферу того далёкого времени: сказки и причудливой были, зачастую удивительно похожей на страшную и красивую сказку.
Один из наиболее прославленных российских мореплавателей Василий Головнин прошел путь от кадета Морского корпуса до вице-адмирала, директора департамента кораблестроения… Прославленному российскому мореплавателю В.М.Головнину (1776-1831) посвящен новый роман известного писателя-историка И.Фирсова.
Во все времена находились люди, которым было скучно в собственном доме и которых манили дальние страны. Они отправлялись в путешествия, таившие массу опасностей, но это только разжигало азарт искателей приключений. В данном томе представлены жизнеописания Афанасия Никитина, Семёна Дежнёва, Ерофея Хабарова, Фердинанда Врангеля, Ивана Крузенштерна, Василия Головнина, Николая Пржевальского и многих других прославленных мореплавателей и первопроходцев XV—XIX вв. Книга рассчитана на всех, интересующихся историей России.