Белла - [25]

Увидев Беллу, он засмеялся и спросил:

— Ты что, собралась котел ремонтировать?

Стив и Ангора сели впереди рядом с Ласло. Чтобы не тесниться, Стив слегка отодвинулся к краю, положив руку на спинку сиденья и касаясь локтем волос Ангоры. Рука эта лежала прямо напротив Беллы, и она с трудом поборола в себе соблазн дотронуться до нее.

Ангора положила свою шляпку на зеркало водителя.

— Ты не считаешь, Ласло, что мне надо сделать стрижку? — спросила она.

— Нет, — ответил тот, — терпеть не могу коротких волос.

Жизнь — это просто чашка с вишнями, вздохнула про себя Белла, — пока не начнешь ломать себе зубы о косточки.

Она была поражена всей обстановкой скачек: разгоряченные лошади, тяжелый запах пота и навоза, ржанье, доносившееся из конюшен.

Ее удивило, до чего ухоженная публика собирается на скачках. Женщины из самых верхних слоев общества демонстрировали свои породистые лодыжки. Мужчины выглядели еще лучше. Огороженное место для членов клуба было битком набито светлыми костюмами и шляпками с загнутыми полями.

Белла поймала несколько обращенных на нее любопытных взглядов, а иные из повес еще и присвистывали. Ей доставило немалое удовлетворение то обстоятельство, что на нее смотрели больше, чем на Ангору, а двое мужчин даже подошли и попросили у нее автограф.

— Мы на днях видели вас по телевизору. Вы нам очень понравились.

Это весьма расстроило Ангору. В падоке лошадей готовили к первой скачке. Белла залюбовалась их алыми ноздрями, вращающимися глазами и невероятно хрупкими ногами и поняла, до чего верно старые художники изображали их на гравюрах.

— Вон лошадь Ласло, Чапероне, — сказал Руперт, указывая на кобылу рыжей масти, и сверкавшую, как реклама мебельного лака. — Смотрится неплохо, правда?

— Красивая, — вздохнула Белла, когда кобыла прошла мимо них, тычась носом в своего конюха и гордо неся на себе зелено-черную попону с инициалами Ласло Энрикеса в углу.

— Она единственная, кто гуляет, — одобрительно заметил Стив.

«Интересно, с кем», — подумала Белла.

Вышли жокеи. Какими миниатюрными казались они с их резкими голосами и небрежным изяществом, напоминавшим Джека Рассела.

Ласло вошел в падок. Тренеры, владельцы и жокеи стояли отдельными группами, обсуждая последние тактические ходы. Тренеры шутили и подбадривали жокеев, так отец напутствует невесту перед тем, как направить ее к алтарю.

«Жокеев просят оседлать лошадей», — объявил громкоговоритель.

Вывели Чапероне. Она дружелюбно склонила голову на плечо Ласло, оставив на его костюме большое пятно зеленой пены.

— Мне надо пойти пожелать ему удачи, — сказала Ангора, собираясь нырнуть под ограждение.

— Я бы не стал этого делать, — предупредил Руперт. — Скачки — это единственное, что он принимает всерьез.

«Не считая намерения избавиться от меня», — подумала Белла.

— Это жокей Ласло, Чарли Ламас, он садится в седло, — продолжал Руперт. — Ласло привез его из Южной Америки.

Белла посмотрела на невысокого мужчину с сухим лицом и печальными темными глазами, который взбирался на спину Чапероне. Жокей прикрикнул на нее, когда она раза два беззаботно взбрыкнула, и направил ее вслед за другими лошадьми.

— Пора делать ставки, — сказал Руперт, взяв Беллу за руку.

Вся их компания поставила на Чапероне, кроме Беллы, которая из чистого упрямства выбрала аутсайдера по имени Гордость Геры.

С трибуны участников им было видно, как теплая волна заколебалась над ограждением, когда лошади легким галопом направились к старту.

Внизу, под ними, суетились букмекеры с их выражением знатоков на анилиновых физиономиях, а вокруг них, как в котле, кипели слухи и предположения. Помощники букмекеров, неистово жестикулируя, подавали сигналы.

За минуту до старта Ласло присоединился к остальной компании. Вид у него был подозрительный. Он жевал сигару и был похож на пирата.

— Удачи, — пожелала ему Ангора.

— Ждут команды стартера, — сообщил Руперт, наводя бинокль.

«Старт дан!» — прокричал динамик.

Белла больше наблюдала за Ласло, чем за скачкой. Она была восхищена его хладнокровием, когда участники стремительно ринулись вперед — так взмывает ртуть в термометре, опущенном в горячую воду.

Он лишь чуть сильнее прижал бинокль. Когда его кобыла на какой-то момент продвинулась к голове группы, а потом, проносясь мимо финишного столба, оказалась среди замыкающих, он только немного чаще запыхтел сигарой.

Никаких гримас недовольства или досады. Он просто отошел в сторону, чтобы не слушать посыпавшихся на него сочувственных возгласов, и какое-то время от разочарования не мог произнести ни слова.

— Кто был первым? — спросила Белла немного погодя.

— Гордость Геры, — ответил Стив. — Не представляю, кто мог на нее поставить.

— Я, — сказала Белла. — По-моему, она единственная, кто гуляет, — и, рассмеявшись ему в лицо, она вприпрыжку побежала вниз по ступенькам получать свой выигрыш.

Ее ликование было недолгим. Она проиграла по пять фунтов на каждом из следующих двух забегов.

Гвоздем программы были женские скачки. Их спонсоры, ювелиры с Бонд-стрит изготовили те самые бриллиантовые броши с рубиновыми вставками, что красовались на лацканах нарядных наездниц.

— Пойдем поглядим на дев-в-вочек, — плотоядно произнес какой-то нагрузившийся виски старый джентльмен с багровым лицом.