Бельканто - [83]
Командир Бенхамин был хорошим шахматистом, но господина Хосокаву превзойти не мог. Оба они терпеть не могли игру на время и над каждым ходом готовы были размышлять до бесконечности. И поскольку оба были равно талантливы и равно медлительны, никогда друг друга не раздражали. Как-то господин Хосокава в ожидании своего хода присел на диван и закрыл глаза, а когда проснулся, то увидел, что командир Бенхамин все еще задумчиво двигает своего коня туда-сюда через те же три шахматные клетки. Стратегии у них были разные. Командир Бенхамин старался контролировать центр поля, господин Хосокава предпочитал оборону. Побеждал то один, то другой, и ни победы, ни поражения никто не комментировал. Откровенно говоря, языковой барьер шел шахматистам лишь на пользу, в молчании игра протекала спокойнее – никто не хвастался удачными ходами, не оплакивал неудачные. Ход ферзем, король повержен – шах и мат, и никто из игроков даже не вспоминал про слова, которые Гэн написал им специально для таких случаев. Окончив партию, они лишь тихо кивали друг другу и принимались расставлять фигуры, чтобы на следующий день все было готово к новому поединку. Ни одному из них даже в голову не приходило покинуть комнату, не наведя на доске порядок.
Несмотря на то что по всем стандартам дом был громадным, уединения в нем не удавалось обрести никому, кроме Кармен и Гэна, которые встречались в посудной кладовке часа в два ночи. Оперное пение, приготовление пищи и игра в шахматы – все происходило на глазах у общественности. Маленькая гостиная находилась в том же конце дома, что и кабинет, где без умолку трещал телевизор, так что если кто-то из юных террористов искал новых развлечений, то при желании мог понаблюдать за игрой в шахматы. Заложники, когда охрана, повинуясь внезапному душевному порыву, позволяла им погулять по коридору, заходили посмотреть на игру на десять-пятнадцать минут, правда, за это время им редко удавалось увидеть больше одного хода. Нелегко наблюдать за шахматной партией, если ты привык к футболу – игра вроде бы идет, но ничего не происходит. Шахматы действовали на зрителей как церковная литургия, лекция по алгебре или снотворное.
Однако двое обитателей дома проводили здесь целые часы и никогда не клевали носом: Ишмаэль и Роксана. Роксана приходила в маленькую гостиную смотреть на игру господина Хосокавы, желая отблагодарить его за внимание, с которым он выслушивал ее выступления. А Ишмаэль приходил потому, что ему самому хотелось поиграть в шахматы с господином Хосокавой или командиром Бенхамином, только он не был уверен, что ему разрешат. Все юные террористы старались не наглеть и лишнего у командиров не просить. Как и все дети, они иногда начинали что-то клянчить, но при этом испытывали к старшим товарищам непритворное уважение. Они могли часами пялиться в телевизор, но дежурство не пропускали никогда. Они не требовали у Месснера мороженого: подобные просьбы были прерогативой командиров, и командиры мороженое заказывали лишь дважды. Мальчишки не дрались между собой, хотя иногда удержаться было почти невозможно. Командиры сурово наказывали за драки, а от Эктора юным бандитам в таких случаях доставалось еще больше, чем друг от друга, – так командир воспитывал в бойцах командный дух. Если же без драки было ну совсем никак не обойтись, мальчишки сходились в подвале, снимали рубашки и тщательно следили за тем, чтобы не попадать по лицу.
Парни начали нарушать правила, которые они так старательно зубрили на тренировках. Вернее, одни правила (например, уважительно разговаривать со старшим по званию) соблюдались неукоснительно. А другие (например, не разговаривать с заложниками, кроме тех случаев, когда нужно сделать им замечание) – мало-помалу забылись. Вообще, что именно разрешают или не разрешают командиры, было понятно не всегда. Ишмаэль старался запомнить расположение фигур на доске. Названий фигур он не знал, потому что в комнате никто не произносил ни слова. Он мысленно прикидывал, как лучше начать разговор. Не попросить ли Гэна попросить за него? Гэн про что угодно может так сказать, что все сразу понимают: дело важное. А может, попросить Гэна, чтобы тот попросил Месснера? Месснер ведь переговорщик. Но у Гэна, похоже, было много дел, а Месснер, если подумать, наверное, не ахти какой хороший переговорщик, раз они до сих пор тут сидят. Больше всего Ишмаэлю хотелось попросить вице-президента – его он уважал больше всех и даже считал своим другом. Но командиры почему-то постоянно насмехались над вице-президентом, и любая его просьба неизменно отвергалась.
Получалось, что походатайствовать за себя мог лишь он сам, и, помучившись пару дней, Ишмаэль наконец набрался храбрости и пошел к шахматистам. Дни в вице-президентском доме так походили один на другой, что ждать какого-то особенно подходящего момента было бессмысленно. Командир Бенхамин только что сделал ход, и господин Хосокава начал обдумывать положение. Роксана сидела на софе, упершись локтями в колени и опустив подбородок на сложенные ладони. Она смотрела на доску так, словно та могла в любую минуту вскочить и выбежать вон. Вот бы поговорить с Роксаной! Интересно, она умеет играть в шахматы?
Новый роман американской писательницы Энн Пэтчетт напоминает сказку братьев Гримм, разросшуюся до масштабов семейного эпоса. История главных героев, Дэнни Конроя и его сестры Мэйв, охватывает всю вторую половину ХХ века, а их судьбы оказываются роковым образом переплетены с Голландским домом — особняком на востоке Пенсильвании, когда-то принадлежавшим разорившейся династии нидерландских магнатов Ванхубейков. Сам по себе Голландский дом не населен призраками, но каждый, кто переступает его порог, в каком-то смысле становится призраком дома — куда бы он потом ни отправился, где бы впоследствии ни жил, повсюду носит с собой этот образ. У Дэнни и Мэйв только это и есть: безвременно ушедший из жизни отец, давным-давно превратившаяся в воспоминание мать, будто бы вышедшая из ночного кошмара мачеха и зловещий фамильный особняк.
Врач-биолог Марина Сингх отправляется в Бразилию на поиски своего бывшего научного руководителя. Исчезнувшая при загадочных обстоятельствах доктор Аника Свенсон жила в племени лакаши в глубоких джунглях Амазонии и занималась разработкой революционного препарата от бесплодия. Посланный на поиски пропавшей исследовательницы коллега умер, не обнаружив ее. Марине предстоит в самом сердце тропического леса искать ответы на опасные вопросы и разгадывать мрачные тайны – пропавшей исследовательницы, умершего коллеги, фармацевтической компании, в которой она работает, и даже свои собственные. «Предчувствие чуда» – одновременно приключенческий роман и философская притча.
Однажды воскресным вечером помощник прокурора Альберт Казинс оставил дома жену и детей и, захватив бутылку джина, отправился к Фрэнсису Китингу — коллеге, которого почти не знал, на вечеринку, на которую его никто не звал. Альберт не собирался целовать Беверли, жену хозяина, — все случилось само собой. Но это событие в результате разрушило два брака и навсегда изменило жизни четырех взрослых и шестерых детей. В одном из лучших своих романов мастер глубокой психологической прозы Энн Пэтчетт рассказывает о том, как складывались их судьбы на протяжении последующих пятидесяти лет.
Приглашенные на светский прием гости с нетерпением ждали появления всемирной знаменитости – певицы Косc. Ее чарующий голос заворожил всех. Но прекрасный вечер был неожиданно прерван – в зал ворвались вооруженные террористы.С этого момента для всех участников драматических событий началась другая жизнь, а весь мир сузился до размеров одного зала…
Что стоит затеряться в джунглях Амазонии? Извилистые тропки переплетаются хитрым лабиринтом, кроны деревьев тянутся в невидимую вышину, в сети лиан мелькают едва заметные тени. Неверный шаг — и чужак бесследно исчезнет в этих краях. Но Марина Сингх без сомнений готова ступить на опасный путь, ведущий в самое сердце бразильских джунглей. Что-то подсказывает ей: именно там скрывается то чудо, которое она искала всю жизнь. Решится ли она на последний шаг или замрет на пороге?
Иллюзии и превращения были частью жизни Сабины. Как ассистентка известного фокусника она знала, откуда в шляпе появляется кролик, умела исчезать на глазах у зрителей и мило улыбаться, будучи распиливаемой на части. Как его жена она полагала, что хорошо знает человека, с которым состоит в браке… Однако после внезапной смерти Парсифаля оказалось, что свой самый сложный фокус он исполнил не не на сцене, а в жизни: выяснилось, что он жил под чужим именем, а его семья, якобы погибшая в результате трагического несчастного случая, на самом деле жива…
Я бежала так далеко: от прошлого, от самой себя, от мужа. Бежала, потому что не умею бороться, не умею быть сильной. Теперь я – другой человек, с чужим именем и чужой историей, но мое личное прошлое, что я пытаюсь забыть и от которого хочу надежно спрятаться, нашло меня даже здесь, вдали от дома. Придется учиться быть сильной, ведь защитить меня некому. Или есть? Содержит нецензурную брань.
Рождение близнецов – счастье! Ну, это как посмотреть… Два голодных рта семейный бюджет не выдержит. Бабушка сказала решать вопрос радикально: один младенец остается, второго сдаем в детдом. И кому из детей повезло больше? Увы, не девочке, оставшейся под материнской грудью. Бабуля – ведьма, папа – бандит, мама – затравленное безропотное существо. Как жить, если ты никому не нужна? И вдруг нежданный подарок – брат, родная душа, половинка сердца. Теперь все наладится, вместе с любой бедой справиться можно! Разберемся, кто подбрасывает оскорбительные, грязные письма, натравливает цепных собак, преследует, пугает по ночам и… убивает.
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Фрида получает необычное наследство после кончины бабули — должность ректора в Академии ведьм и колдунов. Когда-то Фрида была грозой академии и устраивала неприятности всем, кто окажется в радиусе поражения. Она и сама бы рада избавиться от наследства, да нельзя. Откажется — навсегда лишится магии. А в Академии сущее веселье. Педагог по зельям — первая любовь, колдун, который вытер о Фриду ноги. Попечитель и главный ревизор — бывший муж. А красавчик заместитель явно мечтает о должности Фриды и сделает всё, чтобы сжить нового ректора со свету.
Ольга Арнольд — современная российская писательница, психолог. Ее книга рассказывает о наполненном приключениями лете в дельфинарии на берегу Черного моря. Опасности, страстная любовь и верная дружба… Все было в тот год для работавших в дельфинарии особенным.
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?