Жаловаться на короля? Кому? Небесам святым?..
Гвардейцы не ответили мне, и спустя пять минут мы въехали во двор замка Арнема. Двое дюжих солдат подхватили меня под локти и потащили вверх по лестнице. Не в подвальную тюрьму — и на том спасибо.
— Это ошибка, ошибка! — попробовала убедить их я. — Я не сделала ничего плохого! — но с тем же успехом можно было умолять о снисхождении каменные стены.
Меня привели в комнату на втором этаже и оставили одну. Выждав немного, я попробовала открыть дверь, но она оказалась запертой. На окнах — решетки, я обнаружила их, открыв ставни и отдернув шторы.
Комната использовалась под кабинет — здесь были кресла и письменный стол, секретер со множеством ящичков, запертых на ключ, и диван, на котором так удобно подремать, когда заработался за полночь. На секретере стоял бронзовый бюст высотой в две ладони. Я приблизилась, с опаской рассматривая его. То самое лицо — с высокими, резко очерченными скулами, волевым ртом и упрямым подбородком. Неизвестному мастеру удалось даже передать настороженный взгляд и чуть нахмуренные брови. Нет сомнений — это был скульптурный портрет короля.
Я несмело провела пальцем по бронзовому лбу и носу статуэтки, коснулась сурово стиснутых губ…
Король Иоганнес! Кто бы мог подумать!..
Мне стало жарко, и совсем не потому, что в комнате было натоплено.
В коридоре раздались шаги, потом повернулся в замочной скважине ключ, дверь распахнулась, и на пороге появился тот, чей портрет в бронзе я только что разглядывала.
Король. В горностаевом плаще, в темно-красной стеганой куртке, в меховой шапке, делающей его похожим на разбойника из детских сказок. За его спиной маячили слуги, с любопытством залядывая в комнату поверх монарашего плеча, но его величество пинком закрыл дверь, оставив любопытствующих снаружи, снял и бросил на диван шапку, туда же швырнул плащ и повернулся ко мне, скрестив на груди руки.
Сурово сжатые губы, которые я только что гладила отлитые из металла, скривились в некое подобие улыбки, но синие глаза (ах! их цвет не смог бы передать даже сапфир, куда там бронзе!) были холодны.
Король окинул меня взглядом и сказал:
— Ну, здравствуй, Головешка. Я же говорил, что мы встретимся.
Он смотрел на меня в упор, а я не могла отвести взгляда, только теребила рукавицы.
— Судя по всему, ты меня узнала, — заметил король.
— Вы не очень изменились, ваше величество, — ответила я чинно.
— Почему это? — хмыкнул он. — По-крайней мере, я вырос на фут.
— Но ваши манеры, милорд, остались прежними. Зачем вы приказали похитить меня?
— Святая невинность! — он картинно всплеснул руками и подошел ко мне почти вплотную, заглядывая в лицо. — А ты и не догадываешься?
В голосе его прозвучала явственная угроза, и я промолчала, чтобы не разозлить короля еще сильнее.
Он обошел меня кругом, насмешливо разглядывая, и я почувствовала себя совсем неловко, оборачиваясь за ним, как флюгер по ветру. Судьба, порой, шутит с нами очень причудливо. И сегодня она не просто пошутила — она надо мной поглумилась. Состроила гримасу и теперь беззвучно хохотала, наслаждаясь моей беспомощностью.
— А я тебя столько лет искал, — продолжал король. — Мои люди прочесали весь лес в окрестностях Брохля. И вдруг — вот так-так! — снова белая пташка! И снова приводит меня к тебе. И после этого будешь доказывать, что ты не ведьма?
— Понятия не имею, откуда взялась эта птица, — быстро возразила я. — А вашему величеству было бы милосерднее позабыть обо всем. Вы скоро женитесь и…
— Как видишь, король держит свое слово, — перебил он меня. — Я тебя нашел, ты полностью в моей власти и… что же мне с тобой сделать? — он наклонился ко мне, произнеся последние слова почти на ухо, и я вздрогнула, отступая мелкими шажками.
— Ваше величество, — сказала я, стараясь держаться поувереннее, хотя заячий хвостик в груди отчаянно трепетал, — вам надо понять меня, простить и отпустить.
— Как мы заговорили, — восхитился он. — Простить и отпустить за три дня позора? Ну уж нет, — и он добавил требовательно: — Что ты делаешь в этом городе?
— Работаю в кондитерской лавке, — ответила я обреченно.
Если он столько лет лелеял свою обиду, то точно не простит. Почему мужчины бывают такими удивительно ограниченными? Неужели он не понимает, что в тот момент у меня не было выбора?!.
— Стряпаешь сладости? — продолжал тем временем допрашивать король.
— Да.
— Как называется лавка?
— «Пряничный домик».
Король расхохотался до слез, и я посмотрела на него почти с удивлением. Что его рассмешило?
— Ведьма из Пряничного домика! — сказал он, отсмеявшись. — Просто сказка какая-то. Не находишь? — он опять вперил в меня взгляд, и я снова подумала, что таких синих глаз нет ни у одного мужчины в королевстве.
Или даже на всем белом свете.
— Как же мне тебя наказать, Головешка? — он задумчиво потер подбородок.
— Почему вы так меня называете, — сказала я, и голос мой дрогнул, что весьма развеселило короля. — У меня есть имя.
— Ты черная, как головешка, — объяснил он с удовольствием. — Маленькая, шипящая головешка. Может, подчернить тебя ее больше — смолой? Обвалять в перьях и пустить по городу?
Я испуганно вскрикнула, а он стремительно шагнул ко мне и схватил за шею сзади.