Белая ворона - [7]

Караулов гордо кивнул, как будто именно его нужно было благодарить за первозданность злобинской природы.

– Это потому что промышленности нет. В советские времена здесь работали заводы – лакокрасочный и по производству лодочных моторов, а сейчас ничего такого нет. Вот природа и восстановилась. Просто-напросто заповедный край. Знаете, у нас в прошлом году лосей видели!

Глаза Караулова загорелись. Кажется, господин банкир был из породы патриотов-краеведов – на взгляд Звоницкого, совершенно невыносимый тип личности. Сергей Петрович еще долго развивал бы эту тему, но не выдержал Кирилл:

– Нет, это просто невероятно! Как вы можете сидеть тут и обсуждать всякую чушь, когда…

Младший сын со звоном отшвырнул вилку, потом сжал руками виски, как будто у него внезапно заболела голова, а затем вскочил, опрокинув стул, и вышел из столовой, со злостью хлопнув дверью. Девушки в белых передниках подскочили и принялись ликвидировать беспорядок. Василий втянул голову в плечи, как испуганная черепаха. Лариса сидела, не отводя взгляда от своих коленей. Сергей Петрович медленно покачал головой:

– Извините моего сына, Глеб Аркадьевич. Он чрезвычайно впечатлительный мальчик.

На взгляд Звоницкого, Кирилл давно вышел из того возраста, когда слово «мальчик» было по отношению к нему уместным – парню было под тридцать. Но ветеринар лишь сочувственно покивал. Интересно, что имел в виду младший Караулов? «Как вы можете сидеть тут и обсуждать всякую чушь, когда…» Когда что? Возможно, «когда она лежит там в морге»?

Ведь Василий явно узнал вещь, которую поднял со дна водолаз. А значит, семейство Карауловых явно знает больше, чем хочет показать…

Сергей Петрович сидел, уставившись в пространство. На лице его застыло странное выражение – самодовольное, слегка сонное. Кажется, пожилой мужчина слегка перебрал с успокоительным…

– Я обратил внимание, что у вас в Злобине все друг друга знают. – Звоницкий бросил спасательный круг семейству Карауловых, и Василий с радостью за него уцепился:

– Да, вы знаете, у нас тут половина населения друг другу родня. В городе большая часть населения носит одни и те же фамилии – либо Чадовы, либо Трусовы. Во, к примеру, мэр нашего города – Виктор Константинович Трусов, главный врач больницы, – тоже Трусов, Аркадий Михайлович, а его сын, Михаил Аркадьевич, – прокурор. Начальник УВД – Андрей Анатольевич Чадов…

– А Карауловы? – полюбопытствовал ветеринар.

– Нет, наших однофамильцев здесь нет, – почему-то смутился Василий.

В этот момент одна из черно-белых девушек со звоном уронила поднос, на который успела собрать ножи и вилки со стола. Сергей Петрович даже не вздрогнул, а вот Василий и его жена прямо-таки подскочили на своих стульях.

– Катенька, ну что же вы так! – укоризненно сказал Василий, хватаясь за сердце.

– Извините, Василий Сергеевич, – не поднимая глаз, прошелестела Катенька и принялась собирать с пола столовые приборы.

В этот момент стеклянная дверь, ведущая в столовую, настежь распахнулась, и на пороге возникла пожилая женщина в цветастом платье и тапочках на босу ногу, с растрепанными волосами. В руке женщина держала снятый с головы платок.

– Сергей Петрович, беда! – заголосила женщина. – Ой, беда! Спасайте сыночка!

– Лида, успокойся! – поморщился хозяин дома. – Не кричи. Что случилось?

– Коля-то мой, – задыхаясь, проговорила женщина, – к Анатольичу побежал! «Я, – говорит, – не могу молчать. Обязан оказать помощь следствию, рассказать все, что знаю!»

– И что Коля знает? – холодно спросил Василий.

– Ну как же… девушка, которую из воды вытащили…

Карауловы переглянулись. Звоницкий сидел не дыша. А Лида продолжала завывать:

– Мы ведь ее сразу узнали. Колька, дурачок, все рвался следователю сказать. Да я его остановила. А как Чадовы уехали, он мне и говорит: «Все, Лида, после такого переживания имею право отдохнуть!» Ну и наотдыхался… Я его на ключ заперла, пошла по хозяйству, смотрю – а он в окошко вылез, на свой драндулет сел и в город! Я сразу поняла – это он с пьяных глаз решил справедливость восстановить. «Я, – говорит, – очень комиссара Каттани уважаю, который за правду». Ой, что же теперь будет?!

Лида поднесла платок ко рту, впилась в него зубами и горестно завыла. Лариса вскочила, принялась хлопотать, накапала женщине какого-то лекарства в рюмочку. А отец и сын Карауловы, не отрываясь, смотрели друг на друга. Наконец Сергей Петрович тяжело поднялся из-за стола и медленно проговорил:

– Надо сказать Кириллу.

В этот момент с улицы послышался сигнал автомобильного клаксона, и звонкий голос прокричал:

– Глеб Арка-а-адьевич! Вы здесь?

Карауловы дружно уставились на ветеринара. Звоницкий поспешно поднялся из-за стола, распахнул дверь и вышел во двор. Там его глазам предстала удивительная картина. Прямо посреди двора сияла на ярком солнце помидорно-красная малолитражка, а на капоте сидела удивительно некрасивая девушка в черной майке и камуфляжных штанах, перчатках с обрезанными пальцами и сапогах-казаках. Из уха юной автомобилистки свисал клык на цепочке. При виде ветеринара девушка ослепительно улыбнулась и воскликнула:

– Ой, Глеб Аркадьевич, наконец-то я вас нашла! Ну и городишко – не видать кретинов из-за копоти. Никто не желает помочь бедной девушке. Я весь город на уши поставила, пока вас разыскала!